Власть волшебства

Смирнов Андрей Владимирович

Куча вороньих тел потихоньку рассасывалась. Ангела там не было. Там вообще ничего не было, даже костей. Только кровавое пятно на земле, но и оно медленно, но верно становилось незаметным. Некоторые вороны клевали впитавшую кровь землю и даже проглатывали ее. Сожравшие слишком много земли блевали.

Гасхааль поморщился.

— Неэстетично, — сообщил он блюющим, икающим, обожравшимся воронам. Вороны замерли, и все, как одна, разинув клювы, посмотрели на своего Повелителя. Тогда Гасхааль распахнул плащ и приказал:

— Марш на место!

Сидевшие на земле птицы захлопали крыльями, поднялись в воздух и втянулись в подкладку Гасхаалева плаща, который стал бездонной

и безразмерной ямой. Когда окружающий мир очистился от птиц, Гасхааль оглядел его еще раз. Пастельный и данный прежде лишь полунамеком мир темнел, наливался цветами, образовывал формы. Темные небеса, бьющие в землю молнии, руины замка, немного вспаханной, впитавшей ангельскую кровь земли... Налетевший ветер пах грозой и дождем. Это внутренний мир? Или уже внешний? Гасхааль знал, что между ними нет никакой разницы. Люди полагали, что внутренние, воображаемые миры кардинально отличаются от внешней реальности, данной им в ощущениях, но так было лишь потому, что над внешней реальностью у них было мало власти. Мир, который человек почитал «внешним», был воображаемым миром для лордов и богов. Эти внутренние, поддерживаемые сознаниями реальности появлялись и пропадали, сливались и разделялись, переходили в друг друга и расходились — и Гасхаалю не было никакого дела до того, что кто-то и где-то почитает часть этих реальностей «внешним» и «объективным» миром.

Все вороны спрятались в плаще, и даже поговорить стало не с кем. Поэтому Гасхааль произнес, не обращаясь ни к кому конкретно, просто сказал, задумчиво глядя на небо:

— Ну что ж, кое-что прояснилось. Хотя и не все.

Затем он ушел — покинул человеческий пласт реальности, переместил свое основное внимание туда, где Сила отливается в многомерные формы, которые смертному невозможно ни увидеть, ни представить. Он ушел, но не весь — как и прежде, в человеческом мире он оставил частицу себя.

Повелитель Ворон покинул человеческий мир, а Эдвин кен Гержет — остался.

* * *

Многочисленные стрельчатые арки, узкие, но чрезвычайно высокие, создавали ощущение лабиринта. В таком количестве арок не было практической необходимости — Алианой, когда она работала над улучшением своего замка, руководили лишь ее собственные эстетические пристрастия. Она хотела иметь большой замок, но огромные пустующие помещения ее раздражали. Нужно было чем-нибудь из заполнить. Она разбила залу на две неравные части, превратив узкую и вытянутую часть в открытую галерею. Так стало намного лучше.

Первоначальную версию замка создавали самые обыкновенные рабочие. Тогда она была совсем еще неопытной леди и толком не знала, на что способна. Теперь ей уже не нужны были ни демоны, ни люди. Она создавала в голове воображаемый образ, а затем накладывала его на внешний мир. Два представления сливались в одно целое — и получалось то, что надо. Правда, так вольно оперировать материей ей пока удавалось только на собственном Средоточье Силы. За пределами ее владений влияние других лордов становилось слишком сильно, чужие Силы пассивно противились проведению каких-либо масштабных преобразований, удавалось создавать или «убирать», превращая вещь в чистую мысль, лишь сравнительно небольшие объекты. Но Алиана знала, что по мере того, как ее собственная Сила будет возрастать, ее способность влиять на те группы коллективных представлений, которые люди называли «материей» и о которых она сама по до сих пор неизжитой привычке нередко думала как о «внешнем мире», так же будет усиливаться. Когда-нибудь, возможно, она создаст свой собственный мир.

Метрополию вроде Хеллаэна. Почему бы и нет? Где-нибудь далеко-далеко, подальше от других лордов — слишком уж любят Обладающие время от времени подгаживать друг другу — создаст и населит добрыми кавайными существами. Это будет только ее мир, и больше ничей.

Поначалу эта идея вдохновила ее, но спустя некоторое время Алиана пришла к мысли, что эта идея не так хороша, как кажется. И что она будет делать в этом совершенном мире одна? Рано или поздно идеально ухоженный рай одиночества наскучит ей. Но если пригласить туда кого-нибудь еще, то место быстро перестанет быть раем.

Выходило неразрешимое противоречие.

Алиана пришла к выводу, что с созданием собственной метрополии можно и повременить. Впрочем, повременить пришлось бы в любом случае.

Архитектурой ей сегодня уже не хотелось заниматься, и она просто пошла по замку, поглядывая по сторонам и думая о том, как все у нее тут замечательно устроено. С тех пор как она рассталась с Рувиэлем, замок стал выглядеть намного ухоженнее и опрятнее. И что она в нем только нашла?.. Наглое, самоуверенное и не слишком умное создание. А ведь когда-то он ей нравился. Впрочем, это было давно.

Можно было попрактиковаться в системной магии — через несколько месяцев она собиралась скрыть свою Силу и вернуться в Академию, чтобы освоить четвертый и последний курс упомянутой дисциплины. Она где-то читала о том, что лорды и боги нередко для подобных целей создают и посылают учиться свои аватары, но сама не знала еще, как это можно сделать. Поэтому приходилось все изучать самой.

Да, надо будет попрактиковаться в системной магии — но только не прямо сейчас. Прямо сейчас ей совершенно не хотелось этим заниматься. Пообщаться с кем-нибудь? Сходить к кому-нибудь в гости? Алиана поняла, что эта идея нравится ей намного больше. Иногда закрадывалась мысль о том, что она, возможно, слишком легкомысленна для Обладающей Силой, но обычно эти мысли ее не беспокоили. Зачем вообще обретать Силу, если ты не можешь позволить быть себе тем, кем ты хочешь?

Она подошла к трехметровому серебряному зеркалу, заключенному в тяжелую витиеватую раму, и прикоснулась кончиком пальца к отражающей поверхности. Распространяясь от ее пальца, металл покрыла тонкая пленка льда, которая, впрочем, истаяла, как только Алиана убрала руку. К зеркалу вернулась его отражательная способность, но теперь оно отражало уже не Властительницу.

Зеркало показало полутемную залу с низкими потолками, закрытые резными деревянными ставнями окна, в глубине — перевернутый шкаф и разбросанные по полу вещи, и рядом - хрупкий резной столик, совершенно неповрежденный, с какой? то посудой на нем...

От стола по направлению к зеркалу двигался тот Обладающий, которого искала Алиана. В правой руке — бокал с вином. Усталые и немного печальные глаза.

Приблизившись, Кэсиан галантно поклонился. Алиана сделала реверанс.

— Добрый день, — сказал Кэсиан.

— Здравствуйте, — сказала Алиана.

Пауза. Взгляд Кэсиана сделал вопросительным.

— Как проходит ваше восстановление? — поинтересовалась Алиана.

— Благодарю, вполне удовлетворительно, — кивнул Кэсиан.

Она ждала, что он скажет что-нибудь еще — что-нибудь, что могло бы послужить поводом к продолжению беседы, но Кэсиан ограничился коротким ответом. Вопрос в его глазах читался теперь намного яснее.

— Я вас не отвлекаю? — Алиана изобразила улыбку.

— Нет. — Владыка Снов улыбнулся в ответ. — Нет, нисколько. Эта проекция не отнимает слишком много внимания. Да и те, кто напал на замок, особенной угрозы не представляют.