Властелин брачных колец
Шрифт:
– Она там, – с удовлетворением констатировала Кира.
– Думаешь, она?
– А кто же еще? Ну что? Мы идем?
Последний вопрос был адресован Лисице. Тот сдержанно кивнул. Но когда Кира шагнула следом за Лесей, приятель внезапно удержал ее за руку.
– Умоляю! Будь осторожна!
Кира улыбнулась в ответ. Мог бы и не говорить! Под ложечкой у нее неприятно сосало. Все-таки дело предстояло не из праздничных.
В офисе было тихо, лишь жужжал принтер в кабинете покойного хозяина. Девушки прошли по пустынному коридору. Ни души,
Человек, который по собственной воле проводит на службе дольше, чем того требуют его прямые обязанности, поневоле должен настораживать. Такое рвение подчас говорит о нечистой совести, а иной раз и о чем-то худшем.
Наконец девушки достигли бывшего кабинета Антона. Стучать они не стали. Вошли и увидели склоненную над бумагами знакомую спину.
– Здравствуйте, Татьяна. Вот и мы.
Татьяна подняла голову и удивленно посмотрела на вошедших к ней девушек.
– Снова вы? Что-то опять случилось?
Но подруги не ответили. Они сделали вид, что оглядываются по сторонам.
– Вы тут одна, Татьяна?
– Да.
– А где же ваша сестра?
Татьяна выпрямилась и немного побледнела:
– Моя сестра? Она… она на кладбище! Я же вам рассказывала!
– Бросьте, Татьяна. Мы все знаем.
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Ваша сестра жива. Правда, мы пока не знаем, каким образом ей удалось инсценировать свою смерть, но она жива. И вам это должно быть известно лучше других.
– Ольга? Жива?
– Не пытайтесь лицедействовать, Таня. Вам это плохо удается. Вы же не Ольга. Вот та актриса от Бога! Когда мы с ней этой ночью столкнулись в больнице… Кстати, она вам рассказывала об этом инциденте?
Татьяна изменилась в лице настолько явно, что скрыть ей это уже не удалось.
– Она ведь пришла туда, чтобы добить Федора?
– Не понимаю, о чем вы.
Голос Татьяны звучал глухо. И Кира печально констатировала:
– Вы не Ольга. Вы не актриса. И у вас самой совсем другой талант. Это ведь вы все задумали, да?
– Что я задумала?
Когда прошло первоначальное удивление, бывшей секретарше господина Савченко удалось быстро взять себя в руки. Она села на жесткий офисный стул и устремила на подруг внимательный оценивающий взгляд.
– Хотите поговорить? – откликнулась Кира, тоже усаживаясь на стул. – Что же, извольте. Поговорим. Мы знаем, что это вы с сестрой убили Антона и его отца. Пока не до конца понимаем, зачем вам это понадобилось. Но ведь это вы сделали? Вы нас просветите, не так ли?
На губах Татьяны появилась улыбка.
– Какой бред, – произнесла она. – Мы с сестрой убили Антона и Петра Антоновича? Всем известно, что это сделала Марина. Она уже арестована.
– Таня, не надо. Вы же умная женщина. Неужели вы думали, что вам удастся провести полицию? Если уж даже
– Ну и что же они могут узнать?
– Правду. Ту правду, которую уже знаем мы. И мы все расскажем следователю. Нельзя, чтобы пострадали невиновные. Прямо от вас мы пойдем в полицию. Но у вас, Татьяна, есть несколько минут, чтобы раскаяться.
– Мне лично не в чем каяться.
– Значит, убийства совершала ваша сестра? Одна?
– Вы обе сумасшедшие! Моя сестра мертва!
– Да, да, мы помним. Умерла от ужасной болезни, до последней минуты страдая от неразделенной любви к собственному мужу. Так вы излагали? Трогательная история. Вы очень старались выставить вашу сестру жертвой черствости и эгоизма Антона. И Марину вы тоже пытались сделать каким-то чудовищем. Вы так сильно их обоих ненавидели? Или вам просто надо было найти оправдания тем ужасным вещам, которые вы совершили на пару с вашей сестрой?
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Таня, ну к чему эти игры? Вашу сестру видел и может опознать Федор Семечкин, у которого она купила машину. Ей ведь была нужна именно его машина, правда? Все дело в том, что рекламная курица на крыше прямо указывала на Жанну, а через нее и на Марину тоже.
– Какая еще курица? – безразлично пожала плечами Татьяна. – Какая Жанна?
– Первые два убийства у вас получились прекрасно. Вы все рассчитали правильно. Антон и его отец погибают, Марина в делах фирмы ничего не понимает. Она вообще мало в чем разбирается, разве что в нарядах и моде. Таким образом, после исчезновения господ Савченко – отца и сына – все бразды правления сосредотачиваются в ваших, Татьяна, руках. Вы ведь работали на Антона и его отца много лет? Наверное, вы прекрасно были осведомлены о всех денежных потоках, которые проходили через вашу фирму? Могли их регулировать?
– Ну, допустим. И что?
Татьяна держалась невозмутимо. Подруги прямо вспотели. Они-то полагали, что женщина быстро расколется. Но теперь девушки понимали, глупо было надеяться на это. Татьяна – крепкий орешек. У нее холодный и расчетливый ум. Она понимает, что никаких прямых доказательств против нее у подруг нету. Одни лишь предположения, которые легко опровергнуть простым молчанием.
А Федор… Федор еще не скоро придет в себя, чтобы дать показания. Да и выживет ли мужчина? Татьяна полагала, что у нее есть возможность потянуть время. Нет, каяться она не собиралась.
Надо было ее припугнуть.
– Значит, не хотите с нами разговаривать? Что же, тогда мы пойдем в полицию.
– Ваше дело, – равнодушно проронила Татьяна. – Всего хорошего.
Подруги направились к дверям. Ничего другого им просто не оставалось. Они понимали, их план провалился. Но тут внезапно дверь шкафа раскрылась, и оттуда выскочила еще одна женщина.
Высокая и костлявая, но при этом с широкими плечами, мощными руками и длинным бледным лицом. Та самая женщина с имеющейся у подруг фотографии.