Властелин Черного Замка
Шрифт:
Прежде чем Арра смогла ответить, кто-то другой сказал, – Я прошу прощения сэр, что я не могла не услышать ваши слова, но ваш проект крайне заинтересовал меня.
Маролан резко повернулся, нахмурился, и сказал, – И я прошу вашего прощения, мадам, но к кому я имею честь обращаться?
– Я Сетра.
Маролан еще больше нахмурился, – Я опять прошу вашего прощения, но я имел честь встречаться с Сетрой Лавоуд и-
– Я ее ученица.
– А. Действительно, тогда большая честь познакомиться с вами, мадам.
– И для меня не меньшая, милорд.
– Разрешите
– Миледи, – сказала жрица, приседая.
Сетра Младшая кивнула ей и, опять обращаясь к Маролану, сказала, – Но я слышала, что вы собираетесь на Восток вместе с армией.
– А. Да, у меня есть такой маленький проект. Я вырос на Востоке и был вынужден убежать оттуда, очень быстро, не наказав некоторых личностей, которые причинили мне некоторое беспокойство.
– Так что вы собираетесь вернуться туда во главе армии, и привести все дела в порядок?
– Это и есть в точности мое намерение, миледи.
– Когда время для этого придет, я была бы в полном восхищении, если бы вы разрешили мне сопровождать вас. Может быть, я докажу вам, что вы ничего не потеряете, взяв меня с собой. Хотя я не Сетра Лавоуд, тем не менее я ее ученица.
– То, что вы сказали, чрезвычайно заинтересовало меня, мадам, – сказал Маролан, – и мы безусловно поговорим об этом побольше.
– Да, я с нетерпением предвижу, как мы делаем это.
– Как и я. Но вначале надо решить проблему с этим Уайтстоуном, или Скинтером, или Каной, или как еще он называет себя. – Маролан подошел к краю крыши и посмотрел вниз. Даже с этой высоты можно было легко различить движение армии Каны, как будто много муравьев медленно ползли по дороге тонкой колонной, а многие тысячи все еще ждали в лагере приказа на передвижение. – Я решил, – продолжал Маролан, – что этот парень меня раздражает. Его необходимо придавить, как муравья.
– В этом проекте участвуем мы все, милорд.
– И, тем не менее, сейчас мы должны ждать, – вздохнул Маролан. – Лучше скажите мне, что вы думаете. Разве этот храм не может стать замечательным залом для танцев?
– Залом для танцев, милорд?
– Да. Я собираюсь выстроить замок, и думаю, что это строение, сейчас храм, могло бы стать замечательным залом для танцев, в котором уже есть маленькие альковы для приватных разговоров.
– Но сейчас это храм?
– Да, посвященный Верре, моей Богине-покровительнице.
– И вы, вместо этого, собираетесь превратить его в зал для танцев?
– Моего замка, да.
– Я думаю, что вам действительно нужен замок; видите ли, такова традиция.
– Да, и мне сказали, что летающие замки являются моей семейной традицией.
– Точно.
– Вскоре я смогу сам использовать заклинание полета. Я уже почти умею делать его.
– Но если этот храм станет залом для танцев-
– Да?
– Что подумает об этом ваша Богиня?
– Именно о Богине я и думаю. Вы выросли в Стране Эльфов – о, то есть в Империи. Я был бы благодарен вам за ваш совет.
– Все, что я знаю, в вашем распоряжении, милорд.
– Ну, там, где я вырос, обычно есть такие места, где люди могли бы собраться и молиться своим Богам, а то и разговаривать с ними. Однако здесь, как кажется, если кто-нибудь хочет поговорить со своим Божеством, он делает это в одиночестве. Так ли это?
– Вы все сформулировали просто замечательно, милорд. В больших городах есть алтари и церкви, а кое-где даже маленькие храмы, посвященные некоторым божествам. Но редко когда там можно увидеть больше одного или двух человек, за исключением, возможно, некоторых календарных дат, которые священны для того или другого из них.
– Тогда вместо храма, где могут собраться все, кто поклоняется Богине, быть может больше подойдет небольшое, более скромное помещение.
– На самом деле я знаю многих, у которых есть такие комнаты. Они используют их, когда хотят, чтобы их не тревожили, оставили наедине со своими мыслями.
Маролан кивнул. – Именно это и заставляет меня построить такое помещение. Возможно высокая башня без окон, взбираться на которую надо при помощи винтовой лестницы. Место одиночества и уединения. Я обдумаю этот вопрос.
– Восточники, – сказала Сетра Младшая, – верят, что Божество питается их молитвами, и чем больше людей будет поклоняться ему, тем больше оно будет довольно. Мы же верим, что то, что происходит между человеком и Божеством, очень личное дело, касающееся только их двоих, вроде разговора между двумя людьми, который не должен больше никого интересовать.
Маролан поклонился. – Вы, кажется, знаете очень много о людях с Востока.
– Охотник должен знать свою жертву.
Маролан нахмурился, но решил не дать разговору повернуть в этом направлении, и сказал, – Но тогда, если это не что иное, как разговор между двумя людьми, почему они Боги? То есть, почему надо вообще говорить с ними?
– Я провела много часов, разговаривая с Сетрой Лавоуд на эту тему.
– И к каким выводам вы пришли?
– Ну, назвать это «выводами», милорд, мне кажется неверно.
– Тогда что вместо них?
– Возможно «предположения» было бы более точно.
– О, я тоже люблю точность во всех вещах.
– Хорошее качество, милорд, и я приветствую его в вас.
– Хорошо, но расскажите мне предположения, о которых вы только что упомянули.
– Вы желаете услышать их?
– Конечно, и я не хочу ничего лучшего.
– Тогда, кажется, если отложить в сторону суеверия невежественных Восточников, – Маролан, хотя и несколько возмущенный этими словами, предпочел не обратить на них внимание, так как очень хотел услышать остаток того, что она собиралась сказать, – большинству из нас надо верить, что наша жизнь, то есть то, что мы из себя представляем, имеет какую-то цель, большую, чем мы сами.
– Ну, это может быть правдой, хотя я никогда не думал об этом. Но как это связано с тем, что человек связывается с Богом?