Властелины полуночи
Шрифт:
– Ублюдок.
– прорычал Гидеон. В нем пульсировала ярость и единственное, что он сейчас хотел, это преподать урок маленькому козлу.
– Извини, Саванна.
– Все нормально.
– он почувствовал, как она покачала головой у него на груди.
– Я получила урок. Это сделало меня более осторожной. Я стала лучше защищать себя и свое сердце. А затем появился ты…
Она посмотрела ему в глаза.
– Я никогда не могла представить, что буду чувствовать то, что чувствую с тобой, Гидеон. Я никогда не понимала, насколько потерянной я была, пока не встретила тебя. Мне кажется,
Он почувствовал укол вины при упоминании их первой встречи. Только он знал, что это не судьба послала его в тот вечер к ней. Он искал ее как воин на частной миссии, с целью собрать данные о мече и о том, у кого он сейчас находится.
Эта миссия вскоре изменилась, как только он узнал Саванну получше. Как только он так стремительно и сильно начал заботиться о ней. Он должен рассказать ей правду о их первой встрече. Он должен был сделать это еще тогда, но прежде, чем он успел сказать хоть слово, она накрыла его рот нежным поцелуем.
Все, что он мог, это не дать закончить ей свой сладкий поцелуй, чтобы не ляпнуть чертовы слова, крутящиеся у него на языке: будь со мной. Соединись со мной. Позволь мне быть твоей парой.
Но было несправедливо просить у нее так много, когда она только что вошла в его мир. И у него осталось еще незаконченное дело.
Ему все еще надо было устранить скрытых врагов. Он не питает иллюзий о том, что, убив Отверженного, поджидавшего ее на вокзале, он избавился от всей угрозы, нависшей над Саванной.
Воспоминания о той встрече отрезвили его и напрягли. Она, должно быть, почувствовала перемену в нем и отстранилась.
– Что такое? Что случилось?
– Прошлой ночью, в терминале.
– сказал он.
– Тебе не казалось, что тебя кто-то преследовал? Наблюдал за тобой до или после того, как ты пришла туда? Я не имею в виду Отверженного, загнавшего тебя в угол, а кого-то другого. Кого-то, кто мог знать о том, что происходит.
– Нет. А что?
– тревога мелькала в ее ищущем взгляде.
– Думаешь, Отверженный был не один? Думаешь, я являюсь чьей-то целью?
– Я думаю, что это вполне реально, Саванна. Я не могу предположить что-то другое.
– Гидеон не хотел понапрасну тревожить ее, но она должна понять, насколько опасно ей находиться одной.
– Я думаю, что Отверженный был послан, чтобы найти тебя для кого-то другого.
Более чем вероятно, был послан заставить ее замолчать. Эта мысль заставила его кровь похолодеть.
Саванна смотрела на него.
– Из-за того, что случилось с Рэйчел и профессором Китоном? Ты думаешь, что тот, кто напал на них, теперь охотится за мной? Но почему?
– Меч, Саванна. Что еще ты увидела, когда прикоснулась к нему?
Она покачала головой.
– Я уже рассказала тебе. Я видела Отверженных, убивших маленьких мальчиков. И я видела тебя с этим мечем в руках, нападавшего на кого-то. Ты кого-то им убил.
Гидеон мрачно кивнул.
– Да, в дуэли, много лет назад. Я убил члена Рода, сделавшего этот меч. Его звали Хью Фолкнер. Он был G1 и лучшим кузнецом в Лондоне на то время. Но он также был ублюдком и психом, находящим удовольствие в кровопролитии. В частности, когда дело доходило до человеческих женщин.
– Что случилось?
– Однажды ночью, в Лондоне, Фолкнер показался в таверне «Чипсайд» в обществе человеческой женщины. Она была в плохом состоянии, бледная и ни на что не реагировала, практически обескровленная.
– Гидеон не смог обуздать отвращение в голосе. Среди их расы существовали законы, предназначенные для защиты людей от злоупотреблений членов Рода, но были и такие личности, как Фолкнер, которые ставили себя выше всех законов.
– Мало кто из членов Рода, находящихся в здании, хотел связываться с G1, особенно с таким мерзким, как Фолкнер. Но я не смог вынести того, что он сделал с женщиной. Слово за слово и вот мы с ним уже стоим на улице в полной темноте, сражаясь насмерть за судьбу этой женщины.
– Гидеон помнил это так хорошо, словно это произошло вчера, а не триста лет назад.
– Я имел большую известность за свое умение владеть мечем, чем Фолкнер, как выяснилось. Он почти сразу же потерял свой клинок и споткнулся. Это было роковой ошибкой. Я должен был отрубить ему голову еще тогда, но из акта милосердия, -- скорее глупости -- я остановил свою руку.
– Он схитрил?
– догадалась Саванна.
Гидеон неопределенно кивнул.
– В то время, как я повернулся, чтобы уйти и забрать его меч, Фолкнер начал подниматься и идти на меня. Я сразу же понял свою ошибку. Я быстро среагировал и прежде, чем Фолкнер успел встать на ноги, я развернулся и разрубил его пополам его же чертовым мечем.
Саванна вздохнула.
– Это то, что я видела. Тебя, убивающего его этим мечем.
– Я выиграл дуэль и проследил, чтобы за человеческой женщиной присмотрели, пока ей не станет лучше.
– ответил Гидеон.
– Что касается меча Фолкнера, я хотел бы, чтобы он оставался лежать там, рядом с его трупом.
Понимание озарило нежные глаза Саванны.
– Те близнецы, игравшие в конюшне с мечем перед тем, как на них напали Отверженные…
– Мои братья.
– подтвердил он.
– Саймон и Родерик.
– Гидеон… - мрачно прошептала она. – Мне очень жаль.
– Это было давно.
– сказал он.
– Но ты все еще переживаешь. Разве нет?
Он тяжело вздохнул.
– Я винил себя за то, что не защитил их. Наши родители умерли. Я нес ответственность за них. Спустя пару недель после стычки с Фолкнером я кутил в городе. Саймон и Родди были маленькими, им не было и десяти лет, но они были достаточно взрослыми, чтобы охотиться самостоятельно, как юные члены Рода. И я был уверен, что могу их оставить одних в безопасности в течение нескольких часов.
Саванна потянулась к его руке, сжатой в кулак, и приложила к губам. Она поцеловала каждую костяшку его пальцев со сладким сочувствием. Он разжал кулак и сплел ее пальцы со своими.
– Из-за своих братьев я и приехал в Бостон. Я вступил в Орден, чтобы охотиться на Отверженных. Я убил тех трех, что убили мальчиков, и еще несколько десятков на всякий случай.
– Более сотни.
– напомнила Саванна.
Он хмыкнул.
– Я думал, убивая Отверженных, я искуплю свою вину перед мальчиками, но это не так.