Властители льдов
Шрифт:
Сегодня я ехала верхом на Осле. Когда Кельм только попытался заикнуться о продолжении тренировок, первым кто вмешался, был Олаф:
– Если побежит малец, ты пристроишься следом, - очень тихо сказал северянин, многозначительно разминая кисти рук.
– Я тебе обещаю.
Кельм как-то нервно сглотнув, посмотрел на руки Олафа, но все же попытался возразить:
– Но, мы только начали...
– Нет, вы закончили, - сказал Брэйдан, затягивая седло на своем жеребце.
– Это не обсуждается.
Кельм кивнул и подошел ко мне.
– Не расстраивайся, - сочувственно
Ну, чтобы не быть слишком уж невежливой, я тяжело вздохнула в след северянину и радостно потопала к своему милому Ослику, который со вчерашнего вечера напрочь отказывался отходить далеко от жеребца Брэйдана.
– Оставь, - сказал северянин, когда заметил все мои тщетные попытки увести осла от полюбившегося жеребца.
– Он, по всей видимости, ещё не скоро отойдет. Не стоило мне так сильно его привязывать.
– Да уж, - нахмурилась я.
– Поедем рядом?
Идея не слишком мне понравилась, учитывая тот факт, что Брэйдан не спешил закидывать меня к себе за спину, то придется ехать рядом у его ног. Но, Осел был непреклонен, а уж это животное умело настоять на своем, как никто иной.
Грустно вздохнув, кивнула северянину.
– Откуда у Кельма синяк?
– спросила я, стоило нашему каравану неспешно двинуться в путь.
– Ну, Олаф, вчера с ним поговорил, - неохотно пояснил северянин, смотря на меня сверху вниз.
– Как это?
– поинтересовалась я.
– Вот так, просто, объяснил сыну, как следует вести себя с учениками.
– ?
– вопросительно посмотрела я, стараясь побороть первый шок от столь интересного известия.
– Да, да, Кельм сын Олафа, - усмехнулся Брэйдан.
– Как видишь, не смотря на возраст и прошедшие годы, Кельм так и остался дитя дитем, это, пожалуй, и к лучшему.
– Что значит к лучшему?
– сейчас я ощущала себя губкой, готовой впитать любую информацию о чужеземцах, особенно тогда, когда ею делятся с такой охотой.
– Хорошо, что не смотря на то, что мы не стареем внешне, мы не стареем и душой. Не так сильно, во всяком случае.
То, что сказал сейчас Брэйдан, так и осталось для меня загадкой. Что значит 'постареть душой'? Душа - это то, немногое, что даровано людям, как бессмертная частица вселенной. Cэ'Паи Тонгу недавно перевалило за шесть сотен лет, но он решил начать стареть физически не потому, что ему все надоело в жизни. Просто его душа, требовала продолжения пути. Он чувствовал, что все самое интересное у него ещё впереди, и пора двигаться дальше. Мой мастер любит жизнь во всех её проявлениях, преклоняясь перед ней, проживая каждый новый день с радостью. Думаю, главное, это в восприятии происходящего. Ну, и конечно, в силе воли. Как говорил Cэ'Паи - унынье - это и есть старость, может быть так оно и есть? Не знаю, должно быть, я ещё слишком молода, чтобы судить о таких вещах.
– Почему ты не вылечишь его?
– тихонько спросила я, после небольшой паузы, когда каждый из нас думал о своем.
– Зачем?
– спросил Брэйдан.
– Потому, что ты можешь, - так же просто ответила я.
– Во-первых, это урок отца сыну, я не имею морального права вмешиваться, если никто из них не просит, во-вторых, я бы и сам, откорректировал ему и второй глаз, вот только на это, у меня опять нет права, - хмыкнул Брэйдан.
– Всё же обошлось, зачем копить злобу?
– Это не злоба, - сквозь зубы процедил Брэйдан.
– Я, просто, не понимаю, как он мог быть столь..., - тут северянин замолчал, отвернувшись от меня в другую сторону.
В такой вот странно возникшем молчании, мы ехали до самой границы Аира. И не сказать, чтобы молчание тяготило, скорее даже наоборот. Мне нравилось молчать рядом с ним, это было просто. Хотя, чувство определенной недосказанности, так никуда и не ушло.
У самой границы, мы на какое-то время остановились. Было решено, что несколько телег лучше всего отправить в обратный путь, потому, как содержимое их повозок было в основном съедено, а то, что оставалось, можно было с легкостью перераспределить среди остальных. Мне кажется, возницы, которым было разрешено отправиться в обратный путь, неустанно восхваляли Бога Солнца, счастливо улыбаясь, и косясь на виновника неслыханной удачи! Это обстоятельство задержало нас ещё на несколько часов. В результате, когда мы смогли продолжить путь, полдень уже миновал, и в скором будущем нам пришлось бы подумать о месте ночлега.
Северяне уверенно вели за собой караван, потому, многие решили, что чужаки наверняка знают, что делают и куда нас ведут.
То, что мы покинули гостеприимный Аир, лично для меня стало очевидным, практически сразу. Аир и впрямь был Империй Солнца, там чувствовалась защищенность, словно земля сама оберегала тех, кто там проживал. Умир же, казался, притаившимся воином. Всем своим естеством я ощущала скрытую опасность, словно тысячи взглядов пристально наблюдают за продвижением неспешной вереницы повозок и всадников, только и ждущие удобного момента, чтобы напасть. Эта энергетика враждебности повисла в воздухе, заставляя постоянно сосредоточенно прислушиваться к окружающему пространству. Казалось, стражники Аира не замечают нависшей угрозы, вот только северяне все как-то разом подобрались. Неслышно было больше шуток на их гортанном наречии, стих смех и непринужденные беседы и только скрип колес и нервное похрапывание лошадей, резало гнетущую тишину вокруг.
Окружающая природа также изменилась. Лес превратился в непроходимые джунгли, растения стали выше, а воздух ещё более влажным. Было такое ощущение, что мы находимся в какой-то парилке, дышать было практически нечем. Каждый вздох, казался, огненным шаром, который застывал где-то в легких. Дышать было очень трудно. Наверное, особенно сложно было мне и северянам, мы к такому точно были непривычны.
Где-то через час пути, плохо себя почувствовал один из 'колдунов'. Предсказатель, который почему-то не сумел предсказать для себя опасности в этом путешествии, начал задыхаться и почувствовал боль в сердце. Лекарь Аира тут же поставил диагноз:
– Сердечная несостоятельность, - с самым умным видом, изрек лучший лекарь Аира.
– Он умирает.
Мне же подумалось, что не зря в Империи все стараются обращаться за помощью к травникам, эти люди передают свои знания из поколения в поколение, и если травник ошибается или оказывает халатное отношение к подопечному, то его бреют на лысо, и с позором выгоняют из селения. Забирая все нажитое в качестве компенсации пострадавшим. Такие случаи редки, потому как о профессионализме этих людей ходят легенды.