Властители рун
Шрифт:
— Да, я знаю, — сказал Габорн.
Ему доводилось слышать легенду о том, как Эрден Геборен отбирал своих сподвижников и как после этого он мог читать в их сердцах, точно в открытой книге. Если им угрожала опасность, он узнавал об этом, так что, можно сказать, в любом сражении никто из них не был больше одинок.
— И тебе уже сейчас пора начинать этот отбор… — задумчиво проговорил Биннесман, устремив взгляд в сторону темных полей.
Габорн испытующе посмотрел на старика.
— Может быть, вам вовсе и не нужен дар Зрения Земли? Наверно,
Биннесман замер, пристально глядя на Габорна.
— Молю тебя, никому больше не говори об этом. Радж Ахтен не единственный среди лордов, кто захочет подчинить меня себе или убить, если узнает правду.
— Обещаю, — ответил Габорн. — Никогда никому не скажу.
— Может быть, мой учитель был прав, — сказал Биннесман. — Может быть, я и впрямь не слишком хорошо служу Земле…
Габорн понял, что старик подумал об утрате своей вильде.
— Она потеряна для вас? Может быть, погибла?
— Она — порождение Земли, ее не так-то просто убить. И все же я… Я беспокоюсь за это создание. Она не одета, ничего не знает. Мало ли что с ней может случиться без моего руководства и помощи? А между тем, она очень могущественна. В со венах течет кровь Земли.
— Она опасна? Каковы ее возможности?
— В ней сконцентрирована все моя сила, — ответил Биннесман. — Чародеи вод черпают свою силу из воды, Пламяплеты — из огня, а я — из Земли. Я десятилетиями отбирал самую подходящую почву, разыскивал нужные камни, и только потом, найдя все, что требовалось, вызвал к жизни мою вильде.
— Выходит, она… это всего лишь почва и камни? Больше ничего?
— Нет, — сказал Биннесман, — она гораздо больше. Я не могу управлять ею, она такая же живая, как ты или я. Свой облик она извлекла из моего сознания. Я попытался представить себе, каким мог бы быть воин, способный сражаться с опустошителями — зеленый рыцарь наподобие тех, кому служили твои предки. Но даже несмотря на все это, я не в состоянии контролировать ее.
— Может, вам имеет смысл разослать сообщения, — предложил Габорн. — Попросить людей помочь отыскать ее.
Биннесман слабо улыбнулся, вытянул из земли сочный стебель пшеницы и пожевал его.
— Итак, Радж Ахтен для нас потерян, — задумчиво произнес он. — По правде говоря, я надеялся на лучшее.
Конь сам привел Иом к сараю, туда, где Габорн и старый чародей кормили коней. Те набросились на овес и ели так торопливо, что Иом испугалась за них.
Предоставив коней заботам Габорна и Биннесмана, она повела отца к ручью и умыла его. Около Семи Камней он весь перемазался, и до сих пор у нее не было времени, чтобы позаботиться о нем.
Когда, в конце концов, Габорн подошел к ней, решив, что Биннесман и сам сможет проследить за конями, отец Иом был умыт, переодет в чистое и лежал у ограды фруктового сада, используя как подушку корень дерева и удовлетворенно похрапывая.
Необычная, но, тем не менее, мирная картина. Отец Иом был Властителем Рун, обладал несколькими дарами жизнестойкости и мышечной силы. Иом всего раз в своей жизни видела его спящим, и сон этот длился лишь полчаса. Может, он все-таки хотя бы иногда спал в постели рядом с ее матерью? Хотя Иом было доподлинно известно, что именно там он чаще всего обдумывал возникающие в королевстве проблемы.
Но спать, просто спать? Почти никогда. Скорее всего, этот длинный день изрядно утомил его. Габорн уселся рядом с Иом, прислонившись спиной к тому же самому дереву, что и она. Рядом с ней лежала горка слив, он взял одну и съел.
Снова набежали облака, небо потемнело, с юга задул порывистый ветер. Осенью в Гередоне такое случалось довольно часто. С перерывами не больше трех часов над головой возникали облака, а вслед за ними обрушивалась гроза.
Биннесман привел коней к ручью напиться. Утолив жажду, они по его команде оторвались от воды. После чего один из них принялся щипать короткую траву, а двое просто заснули стоя.
И только огромный жеребец Радж Ахтена стоял около ручья, с беспокойством кося взглядом на Биннесмана, словно стараясь не упустить ни малейшего изменения в его настроении. Спустя некоторое время чародей сказал:
— Теперь я должен оставить вас, но мы встретимся в Лонгмоте. Поторопитесь и помните — на этой земле нет почти ничего, чего вам следует опасаться.
— Да я особенно и не волнуюсь, — ответил Габорн. Обеспокоенный вид Биннесмана свидетельствовал о том, что на самом деле он вовсе не был так уж уверен в правоте своих слов. Тем не менее, Габорн не хотел лишний раз тревожить старика.
Биннесман взгромоздился на огромного боевого коня, прежде принадлежавшего Радж Ахтену.
— Постарайтесь отдохнуть немного. И кони пусть поспят часок-другой, но не больше. В полночь Радж Ахтен проснется и будет иметь возможность снова отправиться за тобой в погоню, Габорн. Хотя я и наложу на тебя защитное заклинание.
Прошептав несколько слов, Биннесман вытащил из кармана веточку какой-то травы. И пришпорил коня, бросив ее Габорну на колени. Петрушка.
— Не потеряй ее, — сказал он Габорну на прощанье. — Она впитает твой запах, сделав его недоступным для Радж Ахтена и его солдат. И еще, Габорн. Перед тем, как покинуть это место, вырви у себя волос и завяжи на нем семь узлов. Если Радж Ахтен доберется сюда, дальше он станет ходить кругами.
— Спасибо, — сказали Иом и Габорн.
Биннесман развернул жеребца на юг и скрылся во тьме.
Иом чувствовала, что она устала, предельно устала. Оглянулась по сторонам в поисках более мягкого местечка, где можно было бы прилечь. Габорн обнял ее за плечи и притянул к себе таким образом, что ее голова оказалась у него на коленях. Такой неожиданный жест. Интимный.
Она легла, закрыв глаза и прислушиваясь к тому, как он ест сливы. Неожиданно в животе у него забурчало, ей стало неловко.