Влажные Области
Шрифт:
очень хорошо, даже если эта ватрушка и не имела к этому никакого отношения.
Чистая механика.
Проститутки всегда старше меня, даже молодые.
Поэтому я думаю, что у них должно быть больше опыта в таких грязных
делишках, чем у меня. Но нет же. Они просто исключают что-то из своей сферы
деятельности. Говорят, например, без поцелуев, без анального секса. И ничему
не учатся в этой области. Возможно, у них есть на это свои причины.
Может быть, есть
отверстие проститутки, прежде чем трахнуть ее. А вот это уже будет причинять
боль. И возможно, они не показывают, что им больно, от чего становится еще
больнее.
В зависимости от того, какой длины и толщины член, который должен войти меня
сзади, я хочу, чтобы меня хорошо растянули, или, по крайней мере, мне надо
много выпить или принять что-то.
Между тем, все-таки круто – часто замечаешь это лишь на следующий день
– что ты преувеличил с оценкой собственной растяжки.
В общем, опыт с рыжей проституткой оказался плохим. Каждый раз, когда
теперь я вижу девушку со светлой кожей и рыжими волосами, я смеюсь про себя
и думаю: «Она ленива в постели, у нее вообще нет волос – нигде, как у
пришельца, любит есть сушеную рыбку, и еще ничего не побывало у нее в
заднице. И ее соски смотрят не в том направлении».
Однажды на вечеринке по пьяни мой отец сказал одной рыжей подруге
мамы: «Медная крыша, влажный подвал».
Какой там!
А теперь, Хелен? Что ты будешь делать сейчас? У тебя уже есть план?
Я могла бы посмотреть в окно и попробовать как можно дольше
сконцентрироваться на природе. Лето. В парке больницы цветут каштаны. Кто-то,
наверняка садовник, срезал на половину пластиковые бочки и посадил. Если я
правильно вижу на расстоянии, фуксии и плачущие сердца [драцены]. Это мои
любимые цветы. Так романтично звучит. Плачущие сердца. Этому меня научил
мой отец. Все, чему меня учит отец, я могу очень хорошо запомнить. В принципе
навсегда. Чего нельзя сказать о том, чему меня учит мать. Но мой отец реже
хочет научить меня чему-либо, возможно, поэтому я лучше запоминаю. Моя мать
целый день говорит только о тех вещах, которые я должна запомнить. Она
думает, что это важно для меня. Половину из этого я сразу же забываю, а что
касается второй половины, я делаю это с точностью до наоборот. Мой отец учит
меня только тому, что важно для его жизни. Всё о растениях. Неожиданно он
говорит: «Ты знала, что георгины осенью нужно выкопать и отнести на зимовку в
подвал? А весной снова посадить их в саду?»
Конечно, я этого не знала. Бумс. Запомнила навсегда. Папа очень рад, что
знает все это о растениях. А маме природа и ее знания о ней внушают страх.
Кажется, что она постоянно борется с ней. Она борется с грязью в доме. Она
борется с различными насекомыми. И в саду тоже. С бактериями всех видов. С
сексом. С мужчинами и с женщинами тоже. В принципе нет ничего такого, с чем у
моей матери нет проблем. Однажды она рассказала мне, что секс с моим отцом
причинял ей боль. Что его пенис был слишком большой для нее. Эта информация
из разряда того, что я не хочу знать. Я же хотела сконцентрироваться на природе
на улице. Так у меня улучшается настроение, даже если я думаю о половых
отношениях моих родителей. К сожалению, я всё очень четко представляю себе.
И такое точное представление часто мне очень неприятно.
Хелен, убей в себе эту мысль.
Скука вновь одолевает меня.
Мама всегда говорит: «Скучно бывает только скучному человеку».
Ну да. А еще она говорит: «Мы не на земле, чтобы быть счастливыми».
Но, в любом случае, не твои дети, мама.
Хелен, еще одна попытка. Если тебе скучно, ты могла бы договориться
сама с собой поглазеть из окна. Хорошая идея. Заняться окружающей средой. А
не только своей паховой областью. Например, сейчас.
Я резко поворачиваю голову в сторону и таращусь в окно.
Поляна. Деревья. Каштаны. Что еще? Я вижу большой уксусник. В принципе
не надо говорить, что он большой. Уксусники всегда большие. Они внушают мне
страх. Этому тоже научил меня отец. Бояться уксусников. Они не отсюда. Это
неместные деревья. Откуда-то из Азии. Когда они еще маленькие – что длится
очень непродолжительное время – они образуют длинный, тонкий, похожий на
резину ствол, вся сила роста которого уходит в высоту.
Так они быстро перегоняют деревья, растущие с ними рядом. Как только
они превосходят всех по высоте, у них образуется огромная крона. Поэтому все,
что росло под ними, умирает, так как не получает сверху солнечного света, а
снизу – воду из почвы, потому что ее поглощают быстро растущие корни
уксусника.
Но все не так плохо. Так как эти деревья очень быстро растут, они совсем
непрочные по сравнению с нашими деревьями. При малейшем дуновении ветра
ветки ломаются. Это случается с ним по справедливости. Но часто ветки падают
на людей, которые не знают, что они проходят под азиатским деревом, которое
не справляется с ветром, так как оно очень занято тем, чтобы бросать тень на