Влияние
Шрифт:
— Что вам надо?! Отпустите меня сейчас же! Я пить хочу! Хищ… — тут мой рот был закрыт ладонью в толстой перчатке. От неожиданности я замерла, затем с негодованием посмотрела на возникшего человека. Его лицо было скрыто чёрным пластиком шлема, он был в плотном костюме. Всё ещё надеются, что от Хищника это спасёт?! Только немножечко.
Человек правой рукой что-то крутил у меня за головой, не глядя на меня. Я почувствовала, что сейчас снова провалюсь в забвение. Гнев сменился на тоску. От безысходности я начала плакать. Сначала слёзы тихо полились из глаз, затем вырвались
— Получишь немного воды, если будешь лежать тихо, — приглушённо послышалось из шлема.
Услышав эти слова, я сразу замолчала и постаралась успокоиться, делая глубокие вдохи. Моя истерика усилила жажду. Спустя несколько секунд я уже не плакала, но всхлипывания всё ещё сжимали горло и грудь. Я требовательно посмотрела на тёмный пластик шлема. Он продолжал настраивать какой-то прибор, не глядя на меня. По-моему я уже лежала тихо.
К моей койке с другой стороны подошёл второй человек в таком же шлеме и костюме. Он держал стакан на половину наполненный водой. Первый убрал руку с моего лица и мне наконец-то дали попить. Через трубочку. Этого было мало, но попросить добавки я не успела. Сон снова навалился и уже никакие потребности не мешали ему поглотить меня полностью.
Не знаю, сколько времени я проспала. По ощущениям очень долго, наверное, пару дней. Я открыла глаза уже в другой комнате. Здесь кругом всё белое — потолок, стены, пол. Теплый свет ламп был тускловат, поэтому окружающая белизна не раздражала глаз. От яркого света, какой бывает в медицинских кабинетах, у меня всегда начинала болеть голова. Здесь было вполне комфортно.
Моё тело ничего не сковывало, поэтому я сразу села на кровати. Проводки ко мне уже не подсоединены, но следы от них на коже остались. Меня одели в белые шорты и майку.
Комната была просторной. Напротив кровати в стене зияло большое окно с толстым тёмным стеклом. В нём я видела только своё отражение. Левее дверь, правее в самом углу стол со стулом. В противоположном от двери углу унитаз и раковина, за ширмочкой. Здесь мой взгляд задержался, потому что вспомнила о своих естественных потребностях. Я поднялась и, пошатываясь, держась за стену, побрела к туалету. Справив нужду, умылась холодной водой. Это помогло немного разогнать сонливость.
Я увидела на столе пластиковый кувшин с водой и стакан. До них шла тоже по стеночке, но уже более уверенной походкой. Медленно выпив всю воду, я снова легла на кровать.
Мне вспомнилось, как в детском доме заставляла себя пить много воды, чтобы уменьшить воздействие лекарств, которые мне давали. Сама я бы до этого никогда не догадалась. Хищник подсказал, когда смог подловить удачный момент. Все успокоительные и снотворные блокируют большинство возможностей моего мозга. Я даже говорить из-за них не могла начать. Почти всё время моего пребывания в детском доме осталось в памяти как серый туман, а что было до него, вообще не помню.
Мои вялые раздумья прервал голос со стороны окна.
— Доброе утро, Фаби. Как ты
Я продолжила лежать, только глянула разок на окно и убедилась, что там по-прежнему только моё отражение. Тот, кому принадлежит этот голос, собирался общаться со мной, не вступая в контакт. Хитро. Я решила сначала игнорировать такую беседу и ждать когда ко мне придут, чтобы устроить «всеобщее замешательство». Рано или поздно мне ведь должны принести еду?! Но потом решила попробовать пробиться через микрофон. Никогда раньше так не делала.
Я села, направила взгляд в окно (мне казалось, что по ту сторону есть другая комната, где сидит тот человек и смотрит на меня), сделала глубокий вдох и прокрутила в голове голос этого человека. Видеть его не могла, но представить можно попытаться. Всё равно это будет контакт, только на другом уровне. На той стороне терпеливо ждали моего ответа.
— Тем-но-та, — медленно и сосредоточенно произнесла я. С этим словом я отправила собеседнику образ кромешной тьмы вокруг. Он меня точно слышал, но дошёл ли образ, я поняла не сразу.
— Нет, Фаби, — спустя десять секунд произнесли колонки спокойно.
Не сработало. Я поняла, что говорила по слогам, не потому что прилагала огромные усилия на создание и отправку образа, а потому что снотворное всё ещё мешало. Значит и Хищника не смогу позвать. Меня это очень огорчило.
— Ку-шать хо-чу, — выговорила я первое, что пришло в голову, чтобы отвлечь внимание собеседника от моей неудачной попытки «поколдовать».
— Скоро завтрак. Хищник сейчас рядом с тобой?
— Нет, — ответила я не сразу. Общаться было трудно, мои мысли пролетали в голове быстрее, чем я успевала их оформить в речь.
— Пообещай, что ты не встанешь с кровати, пока я тебе не разрешу. Иначе останешься без еды и получишь уколы, — он говорил медленно и чётко, давая мне возможность осмыслить сказанное. В моём состоянии иначе я бы ничего не поняла и не запомнила. — Обещаешь?
— Да, — после «переваривания» его речи сказала я.
Я бы хотела, чтобы ко мне пришли, когда снотворное уже полностью нейтрализуется, тогда было бы больше шансов на удачную передачу образов. Но завтрак принесли почти сразу после моего «да». Как будто ждали под дверью только этого.
Вошли двое. Они были в той же чёрной экипировке и шлемах, как в автобусе. Первый нёс поднос с тарелками и кувшином воды. Второй зашёл следом, закрыл дверь и остался стоять у неё, направив на меня что-то типа автомата заряженного шприцами. Я успела заметить, что за дверью действительно есть другая комната, но там было темно. Ничего разглядеть там не смогла, поэтому теперь всё внимание сконцентрировала на посетителях.
План возник в голове неожиданно. Продолжая сидеть, я схватила свою подушку из-за спины и, взявшись за неё двумя руками, метнула в фигуру с оружием. Мой снаряд был лёгким. Носитель подноса к этому моменту ставил свою ношу на стол и был повёрнут ко мне спиной. Он мне был не особо интересен, потому что уколов я у него не увидела.