Шрифт:
Пролог
В полдень с борта сойдут матросы
И, выбрав для казни тенистое место,
Схватят вас, и ко мне на суд,
Закованных в кандалы, приведут.
И спросят: "Кого обезглавить, невеста?"
И в гавани тишина водворится,
И я с улыбкой отвечу: "Всех"…
…И меня унесет
Быстролетный красавец
С полусотней орудий,
О восьми парусах…
Курт Вайль – "Трехгрошовая Опера"
– В этот чудесный, радостный день, я хочу объявить вам об объединении двух королевств!
Гости на свадьбе тут же притихли. «Тише! Началось!», – послышалось шипение среди стада почетных гостей.
Волны бились о борт корабля. Они разбивались белой пеной. Над головой кружились крикливые чайки. Небо было ясным-ясным. Солнце уже устало за день поползло в сторону горизонта.
– Две могучие морские державы объединяют свой флот для борьбы с пиратством! Для безопасности в морях! Для защиты торговых путей! – голос старого церемониймейстера уносил ветер. – Ради мира после долгой кровопролитной войны!
Перед стариком лежала огромная старинная книга. Морской соленый ветер шелестел древними страницами. Ветер трепал нарядные ленты и белоснежные цветы. И хулигански сдувал закуски со столов.
Гости откровенно зевали и перешептывались. Кто-то даже зевнул с завыванием.
И тут резко грянул гимн нашей страны. Гости со стороны жениха подскочили и дернулись. Они были непривычными к нашему достоянию. Когда гимн играют на похоронах, иногда встают даже покойники.
– Принцесса Ивернеса, герцогиня Лисанда и окрестных земель, Крессида Лаура Филиппина Мариэль Сюзанна …
Я глубоко зевнула и сплюнула вуаль. На мне было ужасное белое потное многоярусное платье с тугим корсетом. Внутренности просились наружу. Я старалась дышать размеренно.
Моя главная задача – потерять сознание уже после слова: «Да!». Не раньше.
На голове у меня была прическа, которую крутили весь день. Я назвала ее нежно. Гнездо для короны. Корону я имею право надеть только после свадьбы.
К прическе присматривались чайки. У семейной пары чаек были серьезные намерения. Они решили отложить в уютном гнездышке моих волос яйца. И в будущем вывести крикливое прожорливое потомство.
Служанки отгоняли их руками и криками. Но чайки, видимо, уже дали имя первенцу. Поэтому отступать не собирались.
Все тело зудело от кружавчиков. За мной тянулся шлейф. Он спускался по ступеням в трюм. Если кто-нибудь видел, где он заканчивается, буду рада узнать.
Чайка сбросила обед прямо на страницу церемониальной книги. Хоть кто-то выразил мое мнение по поводу моей собственной свадьбы!
– Кровопролитная война между нашими державами должна завершиться сейчас! Мы скрепим мирный договор королевской свадьбой! – выдохнул церемониймейстер. Он перелистнул страницу.
Служанка поправляла мой букет. «Я так за вас рада!», – заискивающе улыбнулась она. Но ей показалось мало. Она посмотрела на меня грустным взглядом. Попрощалась. Еще бы! До меня у принца было четыре жены. Поэтому казнь очередной будущей королевы плотно вошла в культурную программу Ратенборна.
Морской ветерок шелестел моими цветами и платьем. Сердце наполнилось отчаянием. Под торжественную музыку я сделала неуверенный шаг вперед. Впереди вприпрыжку бежали две девочки в белом. Они вдвоем несли огромную корзину с лепестками роз. И разбрасывали их на ковровую дорожку и осыпали гостей.
Гости обернулись ко мне и тут же заулыбались. Возле церемониймейстера стоял принц.
Позавчера мне прислали портрет жениха. На коне. Как полагается. Конь показался мне таким симпатягой по сравнению с принцем. И я сказала, что согласна на королевского коня! Но моя семейка моих симпатий не разделила.
– Принц Ратенборна, герцог Лисанда, Аугуст Фредерик Фердинанд Людвиг Джеральд Тринадцатый! – прокашлялся церемониймейстер. Он вытер пот платочком.
Гости зашуршали, пока я двигалась в сторону принца. Да, тринадцатый – не самый удачный выпуск. Есть еще пятнадцатый. И так далее. Всего четверо. Перестраховались, как могли. Говорят, что был еще и четырнадцатый. Но до свадьбы он так и не дожил. Отравили заботливые придворные.
Я подошла к будущему мужу. Одного взгляда было достаточно, чтобы в горле встал ком. Если дети пойдут в него, я отказываюсь чеканить их профиль на монетах! Одного вдоха его парфюма хватило, чтобы повернуть время вспять предвестников конца света.
Напомаженный, наглаженный, как кот, принц стоял в парадном мундире. Пуговицы сверкали наперегонки с ранней лысиной. Лысина побеждала.
– Мы собрались здесь, чтобы объединить священными узами брака … – начал церемониймейстер.
Я сжала букет посильнее. «Хоть бы случилось чудо, и свадьба сорвалась!», – взмолилась я, глядя на горизонт.
– Согласны ли вы, принц… – продолжал церемониймейстер.
– Да! – громко ответил принц. Он улыбнулся, и мне стало дурно.
– Согласны ли вы принцесса … – монотонно читал церемониймейстер.
– Да, – прошептала я, уставившись в букет белых роз. «Хоть бы что – нибудь случилось! Хоть бы он на солнце перегрелся!», – едва слышно взмолилась я. На горизонте было чисто. Ветерок задувал мне под юбку.
– А теперь скрепите поцелуем первую кля… Ваше высочество! Что с вами? – церемониймейстер оборвал речь на полуслове и бросился к принцу. Гости позади нас зашуршали. И тут же повскакивали с мест. Послышался «бух!».
Чайки дружно ржали на мачте. Одна из них стащила пирожное со стола.
К принцу подбежали слуги. Они попытались его поднять. Я сделала шаг в сторону. И я – не я. И принц – не мой. Я вообще его в первый раз вижу! Портрет не в счет!
– Увы, но принц скончался! Перегрелся на солнце! Сердце не выдержало! Мои соболезнования! – фальцетом выдал дрожащий целитель. Он скорбно посмотрел на короля и королеву Ратенборна.
– Спустить флаг! – приказал бородатый капитан. – В знак траура!