Влюбиться в катастрофу
Шрифт:
– Да не я же предложил «Ромео и Джульетту» ставить, блять. Сколько ещё раз сказать? К тому же ты была там, рыжая идиотка, и всё прекрасно слышала, - парень приблизился ко мне, уже успев накинуть на себя куртку. Он поправил ремешок своего рюкзака и продолжил: - вот кто будет унижен, так это я, бегающий по сцене в бабских лосинах… - Стас провёл ладонями по лицу и отвернулся от меня, явно озадаченный своим будущим прикидом.
– Ой, печалька какая, - я надула губы, когда брюнет кинул на меня раздражённый взгляд через плечо. – Стасика беспокоят шмотки, а не то, что нам придётся целоваться! Интересно, почему твоя бабуля выбрала любую сцену с поцелуем. Она издевается? Или это опять ты ей что-нибудь наплёл? – В мгновение ока моё настроение упало, и я разозлилась. Сильно разозлилась и за себя уже совершенно не ручалась. – Это просто пиздец какой-то, а не школа! – дойдя до точки кипения, проорала я, да так, что техничка, которая неподалёку мыла пол, ошалело посмотрела в мою сторону. У меня руки так и чесались средний палец ей показать. – Ты знаешь, что я убить тебя хочу, придурок?
– Знаю, - просто ответил Белов, чем вызвал у меня ещё больший шквал негодования. Я всё-таки огрела его сумкой по боку за такое беспечное настроение, когда мне хотелось рвать и метать. Парень ойкнул и потёр то самое место, куда пришёлся удар. – Тебя беспокоят поцелуи, Астахова? – Брюнет вскинул бровь вверх и ухмыльнулся. – Я думал, тебе понравилось тогда, в столовой…
– Ой, заткни своё высокомерное эго, знаешь куда? – хмыкнула я и, оттолкнувшись от подоконника, начала спускаться по лестнице. – Думаю, знаешь. Мне параллельно на тебя, усёк? А на твои типа поцелуи и подавно.
– Ну, посмотрим-посмотрим, - парень рассмеялся, отчего ему грозил новый метод экзекуции. На этот раз я хотела спустить его с лестницы. Вниз головой. Несмотря на то, что шёл он чуть позади меня. – У нас ещё впереди неделя репетиций. Сегодня, - я повернулась, когда он усердно смотрел время на своих невидимых часах. Я закатила глаза. – В шесть, в актовом зале. Сразу же начнём с поцелуев, рыжая. – Стас сделал губы уточкой и издал пару чмокающих звуков.
– Я тебя точно убью, Белов, - прошипела я и почти уже схватила его за шею, что давалось мне с огромным трудом из-за роста, когда парень вывернулся и побежал вниз, вперёд меня, по направлению к выходу. Он был абсолютно прав, так как Мария Алексеевна целиком и полностью расписала наши репетиции, которые будут проходить в основном по вечерам, когда в школе остаётся пару-тройку учителей и вечно-спящий охранник. Здорово. Ничего не скажешь. Но меньше всего мне хотелось оставаться наедине с этим извращенцем в мрачном актовом зале.
***
– Ты серьёзно? – Аня, которая уже успела набить рот пиццей, удивлённо распахнула глаза, а Женя, сидящая рядом с ней, потягивала молочный коктейль через трубочку, также внимательно слушая мой рассказ. – Во Белов мудак. – Шатенка рассмеялась, вытерла рот салфеткой и потянулась за следующим куском гавайской. – Просто космический мудак!
– Полностью согласна, - прошептала я, помешивая ложкой уже растаявшее шоколадное мороженое. – Я не знаю, что теперь делать. Мало того, что мне придётся весь вечер торчать с ним на сцене, так ещё и изображать «Шекспировскую трагедию» перед всей школой…
– Ну, это же так круто, - начала снова «мечтать» Назарова, играя пластиковой трубочкой в стакане. Мы с Аней, закатив глаза, переглянулись, а затем посмотрели на виновницу сего ранее сказавшего. – «Ромео и Джульетта» - самое романтичное произведение из всех, что я читала. Эта пьеса идеально вписывается в этот праздник…
– Может, тогда ты, вместо меня пойдёшь целоваться с Беловым? – предложила я, отчего блондинка залилась пунцовым румянцем и нахмурила брови, снова отпивая коктейль из своего стакана, а Аня не прекращала смеяться, также наблюдая за реакцией подруги. – А что? Тебе нравится это, а мне нет. Думаю, если я надену на тебя парик, никто из зала даже и не заметит, даже директриса. Я генератор идей! – я подмигнула Жене, вполне довольная этим предложением.
– Нет, я не буду, - промямлила блондинка и опустила глаза. – К тому же я выше тебя и худее…
– Это ты сейчас тонко намекнула, что я толстая, да? – усмехнулась я и кинула в неё кусочком картошки-фри. Блондинка рассмеялась, убирая его со своего лица и вытирая масло салфеткой.
– Нет, - пробормотала Женя. – Я так не считаю, не подумай. – Она улыбнулась и опустила глаза, допивая остатки своего молочного коктейля.
– Я не наелась, - совершенно не в тему произнесла Аня, надув губы. Теперь уже мы с Назаровой переглянулись в удивлении. Съесть почти всю пиццу, большую картошку и огромный стакан колы выпить… и она не наелась? Что? – Почему на меня все так смотрят? – сквозь зубы прошипела шатенка и вскинула голову вверх, сложив руки на груди. – Да, я люблю пожрать, а вы дальше следите за своими фигурами, красотки. – Да даже если она и ест столько, телосложение у неё шикарное. Всегда завидовала таким девушкам, которые едят много и не толстеют.
– Ой, ладно, я пойду, - я достала телефон из кармана и посмотрела на время, которое показывало полшестого вечера. – Мне пора на каторгу, хотя у меня есть огромное желание не идти, но я также не хочу получить ещё один нагоняй от Марии Алексеевны. Моя мать и так сойдёт с ума, когда узнает мои оценки и поведение. Кстати, табель ей уже надо отправить завтра, так как я забыла это сделать.
– Прорвёмся нах, - Аня подняла большой палец кверху и тут же позвала официантку, чтобы заказать ещё порцию какой-нибудь сытной еды. Я усмехнулась и, надев куртку и попрощавшись с девчонками, направилась в школу пешком, так как дойти тут было всего, около двадцати минут. Надеюсь, что я не убью Стаса всё-таки сегодня, когда у нас будет читка сценария. Интересно, какую же всё-таки сцену из пьесы выбрала директриса?
Глава 16. Идея «вечной любви». Часть 2.
Школьные коридоры были настолько тёмными и пустыми, что я, волей-неволей, шла и оглядывалась по сторонам в поисках непонятно чего. Странно, скорее всего я просто насмотрелась фильмов ужасов на ночь, поэтому моё воображение и старается сыграть со мной «злую шутку», что оно, кстати говоря, постоянно делает.
Актовый зал находился на третьем этаже, к тому же вход на главную лестницу уже закрыли, поэтому мне пришлось идти через запасную. Именно так мне велел охранник, который сидел внизу и через раз вздрагивал, словно ему снилось что-то ужасное. Да что я говорю: он спал на своём посту, впрочем, как и всегда, просто «таким образом» реагировал на посторонние звуки. Слухи по школе быстро разносятся, даже те, которые касаются безобидного усатого дяди Пети - мужчины, которому уже давно было за шестьдесят.