Влюбиться в лучшего друга
Шрифт:
— Раньше ты всегда лезла драться, когда что-то было не по тебе! — с обидой напомнил Виктор.
— С тех пор я чуточку подросла и совсем чуточку поумнела. — Таня посмотрела на Олега и добавила: — Кроме того, рядом сидит наш сильный и справедливый друг. Если я вдруг сорвусь, он не даст вас с Региной в обиду.
— Можешь смеяться сколько твоей душе угодно, — сказал Виктор. — Но я точно знаю, что ты ей завидуешь. И ненавидишь ее! Потому что я потерял от нее голову.
Таня посмотрела на него с нескрываемой насмешкой.
— Приятно,
— А теперь давайте закажем что-нибудь съедобное, — не выдержав, вмешался наконец Олег. — Впрочем, если вам нравится препираться на голодный желудок…
— Мы больше не будем, — пообещала Таня.
Удивительное дело! Олег мог бы поклясться, что она не слишком сильно расстроена. Неужели он разучился читать по ее лицу? Или она действительно столь сильно изменилась, что ее реакции теперь невозможно предугадать?
Таня тем временем удивлялась сама себе. Господи, и почему это она раньше никогда не замечала, какой Потапов на самом деле самодовольный и нахальный тип?! Его нахрапистость она всегда принимала за смелость и отвагу, откровенную наглость — за внутреннюю силу, а обидчивость — за чувство собственного достоинства. Конечно, она все это готова ему простить ради прошлого, но вот восхищаться…
Возможно, прежде она видела не самого Потапова во плоти, а всего лишь его отражение в волшебном зеркале дружбы? А сейчас, после того как рухнули их отношения, зеркало треснуло и романтический флер померк? Сейчас напротив нее сидел вполне состоявшийся самоуверенный мужчина, который искренне считал, что мир создан лишь для того, чтобы расстилаться у его ног. Ему должно принадлежать все лучшее, что может предложить жизнь, в том числе — лучшие женщины. Если что-то переставало его устраивать — отношения, например! — он безжалостно и бездумно перешагивал через них и двигался дальше, к новым победам и новым удовольствиям.
Тем временем Регина запела «Wang Dang Doodle», и завсегдатаи ресторана бурно зааплодировали. Олег тоже начал хлопать, всем корпусом развернувшись к сцене. Его Таня тоже увидела сегодня словно в первый раз. Почему она никогда прежде не замечала, какой у Олега благородный профиль? А глаза? У него удивительные глаза. Она столько раз в них заглядывала и ничего не видела. Ничего! Она что, была слепой?
Таня сидела и упивалась собственной мудрой печалью, разбирая по косточкам прежнюю себя — глупую, недальновидную и невнимательную. А теперь ее поезд ушел… Олег разлюбил ее окончательно и бесповоротно. Или, может быть, еще есть возможность вскочить в последний вагон?
Она пытливо посмотрела на своего некогда верного поклонника. Он ничего не заметил, потому что наблюдал за Региной, плавно двигавшейся по сцене. Таня проследила за его взглядом. Эх, да разве может она сравниться с этой сладкоголосой сиреной, чье обволакивающее пение заставляет представителей сильного пола забывать обо всем на свете? Эта женщина — искусительница, и у нормального мужчины нет ни одного
В этот момент Регина как раз завершила свою композицию, и зал взорвался овациями.
— Потрясающая песня, — пробормотал Олег, схватив стакан с минералкой и сделав несколько быстрых глотков. — И не менее потрясающее исполнение.
«Надо же, как его проняло, — уныло подумала Таня. — А я? Разве я могу тягаться с этой Региной? На ее фоне я выгляжу просто жалко. Внешне-то я, конечно, изменилась… Но все это такая ерунда! Мой новый облик — это всего лишь свежая фишка, я приобрела его, как иные приобретают хорошие манеры. А по сути, я осталась прежней Танькой Волгиной — порывистой и неугомонной, откровенной в проявлении чувств».
Чтобы совсем не раскиснуть, она решила проветриться. Поднялась со своего места и, мило улыбнувшись, сказала:
— Надеюсь, вы меня извините. Я на секундочку — только припудрю носик.
— Совсем офранцузилась, — ухмыльнулся Виктор. — Раньше ты говорила просто: «Мне надо в туалет».
— Пошел к черту, — бросила Таня, продолжая очаровательно улыбаться. После чего быстро ушла, цокая каблучками.
Не успела она исчезнуть из виду, как Виктор тоже вскочил.
— А ты куда? — спросил Олег. — На твой гигантский нос никакой пудры не хватит.
— Очень смешно. Регина уже заканчивает программу, я сбегаю за цветами. Она сегодня так пела! Надо было сразу купить, по дороге, но ты подгонял меня, как пастушья собака.
С этими словами Виктор вскочил и исчез из виду. Сидеть за столиком в одиночестве Олегу было скучно, и он решил немного размять ноги — встал и направился к занавеске, за которой то и дело исчезали официанты. За занавеской был длинный коридор, и по этому коридору ему навстречу спешила Регина. Она уже успела снять свое шелковое концертное платье, но макияж все еще был ярким, а жирно подведенные глаза слегка поплыли.
— Кто эта девушка? — еще издали спросила Регина, с тревогой вглядываясь в лицо Олега. — Та, что сидит с вами за столиком?
— Это Таня Волгина, — ответил Олег, удивляясь, как это Регина ухитрилась со сцены почувствовать исходившую от Тани угрозу. Ему-то казалось, что, поглощенная своим пением, она не обращала внимания на зал, и на их столик в том числе.
— А где же Виктор? — напряженным голосом продолжала допытываться Регина.
— Убежал покупать тебе цветы. — Олег был рад, что не пришлось ничего сочинять.
Регина тревожно сдвинула брови и спросила:
— Ты уже рассказал ему о нас?
— Нет. Еще нет. Понимаешь…
Он не успел закончить фразу, потому что в этот момент увидел Таню. Она как раз вышла из дамской комнаты и проходила мимо. И, очевидно, слышала их разговор, это было ясно по ее напряженному взгляду. Разминуться в узком коридоре было совершенно невозможно, и Олегу ничего не оставалось, как изобразить оживление и представить девушек друг другу.
— Таня, познакомься, это Регина. Регина! Это Таня.