Влюбленный горец
Шрифт:
Ему захотелось позвать Брока назад и спросить, почему он повторил эту фразу. Что ему было известно? Но лучше не спрашивать. Если Броку нужно, он сам все расскажет.
Куин вернулся в пещеру и, не останавливаясь на входе, сразу направился к Маркейл. Увидев его, та поднялась. Дункан отошел в сторону.
— Кто это был? — спросила она.
— Брок — один из Воителей Дейрдре. Единственный известный мне Воитель с крыльями.
— С крыльями?
От удивления ее глаза стали огромными.
Кивнув головой, Куин стал смотреть, как Дункан пытается снова зажечь факел.
— У каждого Воителя имеются свои особенности.
— Потихоньку начинаю к этому привыкать, — пробормотала она. — Что ему было нужно?
— Предостеречь меня. — Куин оглядел Аррана, потом перевел взгляд на близнецов. — Брок спросил, уверен ли я в том, что братья придут мне на выручку?
Арран фыркнул.
— Да как же они не придут!
Однако Куин задумался. Может, Дейрдре не сообщила братьям, где он находится, как хотелось надеяться, а может, сказала Лукану и Фэллону, что он перешел на ее сторону.
Не нужно было ему сбегать от братьев. Если — нет, когда! — он выберется из горы на волю, он кинется прямиком к братьям просить у них прощения за то, каким тупым ослом был все эти триста лет.
— Что еще сказал Брок? — вступил в разговор Йен.
Куин пожал плечами.
— Он просто хотел напомнить, что Дейрдре знает, как я тут наводил свои порядки.
— Думаю, ей это пришлось по вкусу, — сухо заметил Арран.
— К сожалению.
Он посмотрел на свои черные когти, длинные, острые, видевшие много крови. Сколько еще ее прольется, прежде чем он скует своего бога?
Маркейл коснулась его руки, и он тут же превратился в человека. Не нужно, чтобы она видела его в образе Воителя. Это было глупо, он понимал. Маркейл видела и других Воителей в преображенном состоянии, но ему пришлось провести столько лет с богом, откровенно демонстрировавшим свое присутствие в его теле, что захотелось доказать самому себе: он полностью владеет ситуацией.
Через какое-то время Куин сообразил, что они остались с Маркейл наедине.
— Ваши никогда не уходят далеко, — сказала она, имея в виду его людей.
Куин глянул на ее руку в его ладони.
— Вы дотрагиваетесь до меня более свободно, чем любой другой.
— Вас это беспокоит?
Она отдернула руку.
— Может быть.
— Моя бабка учила, что иногда прикосновение важнее, чем слова.
Стиснув кулаки, Куин сделал над собой усилие, чтобы не схватить ее за запястье и не притянуть к себе.
— Ваша бабка была мудрой женщиной.
— Почему мое прикосновение тревожит вас?
— Я уже сказал: потому что для меня это непривычно.
Она покачала головой, и несколько косичек упали на лицо, прикрыв глаза.
— Очень жаль.
— Моя жена не любила, когда я дотрагивался до нее.
Он сам не понял, зачем поделился своим секретом с Маркейл. Или решил, что жрица не станет его осуждать, или ему просто захотелось поговорить об Элспет.
Маркейл схватила его за руку, опустилась на плиту и потянула за собой, чтобы он сел рядом.
— Что за женщиной она была, если ей не нравились ваши прикосновения? Вы красивы, происходите из могущественной семьи… Вы могли бы выбрать любую, так ведь?
— Да, — признался он. — Мы с ней вместе росли. Она всегда ходила за мной по пятам. Мальчишкой меня это страшно раздражало, а когда я стал взрослее, мы подружились.
— Должно быть, она вас очень любила.
— Я тоже так думал.
С этого начались его проблемы. Мать предостерегала от женитьбы, говорила, что ему следует осмотреться, узнать других женщин, но Куин не прислушался к ней и сполна расплатился за свою ошибку.
— Семейная жизнь продлилась долго?
— Почти четыре года.
А ему казалось, что четыре жизни.
Маркейл вздохнула, не отпуская его руку.
— Если хотите, расскажите, что случилось.
Куин не хотел, но слова полились сами собой.
— Элспет почти сразу забеременела. Я был счастлив, она — тоже. Правда, беременность протекала трудно. Она плохо себя чувствовала и большую часть срока провела в постели. Каждый раз, когда я появлялся возле нее, она просила оставить ее в покое.
— Некоторые женщины плохо переносят беременность. Вы тут ни в чем не виноваты.
Сейчас он это знал, тогда — нет.
— Когда наконец родился сын, я решил, что теперь все станет на свои места. Получилось наоборот. Роды длились несколько часов, и в какой-то момент повитухе показалось, что Элспет не выживет. Она пришла в себя только через два дня и узнала, что родила мне сына.
— Не сомневаюсь, что она была очень рада.
Куин улыбнулся, вспомнив, какой праздник закатили Лукан, Фэллон и родители.
— О да! Пир горой! Потом мне об этом рассказали. Я не присутствовал, потому что не хотел оставлять Элспет одну.
В уголках ее губ появилась улыбка.
— Так и должно быть.
— Повитуха предупредила Элспет, что ей больше нельзя рожать. Она дала ей какие-то травы, чтобы приготовить настойку и пить ее каждый день, чтобы не забеременеть еще раз.
Маркейл внутренне сжалась. Она знала, что Куин скажет дальше, но не остановила его. Ему нужно было выговориться.
— Элспет отказалась их пить. Она боялась, что настойка не подействует, а мне не хотелось снова рисковать ее жизнью. Она даже запретила мне спать с ней в одной постели, чтобы я не взял ее силой.