Вместе тоже можно...
Шрифт:
Довольная как никогда она обернулась к Максу, готовая поделиться радостной новостью. Вот только он уже и так всё услышал. Улыбка медленно сползла с её лица.
— Куда ты там собралась улетать? — мрачно спросил Майер.
— В Милан.
— Когда?
Ох…
— На следующей неделе.
— И надолго?
— На несколько недель.
— Класс, — Максим бросил быстрый взгляд на младенца. Затем на дверь. Неудачное место, чтобы выяснять отношения: тут спят, там празднуют. — В подъезд. Быстро.
Что-то горелым резко
Прохладный подъезд типового многоэтажного дома дыхнул на них кислым запахом из мусоропровода, оглушил лязганьем потасканного годами лифта и сходу начал давить тёмно-зелёными стенами с белой побелкой. Почему они вечно такого противного цвета? Почему нельзя сделать ну… например, красные? Или розовые. Фиолетовые в конце концов.
Именно об этом размышляла вышедшая на лестничную клетку вслед за Максом Женя. Странная мысль для данной ситуации, но мозг с готовностью зацепился за неё. Видимо, чтобы не думать о головомойке, которую ей сейчас устроят.
— И когда ты собиралась сообщить мне? — ну вот, началось. — За два часа до рейса?
— Это ведь просто поездка по работе. Ненадолго.
Трагедии Козырь из этого не делала. Да, она не права в том, что не сообщила ему об этом, но не более.
— Дело не в поездке. Дело в диалоге. Я понимаю, ты привыкла жить обособленно, ни перед кем не отчитываться, но если мы хотим строить отношения нужно, по меньшей мере, сообщать о своих планах.
В ответ невесело хмыкнули.
— Отношений? Не подскажешь, о каких отношениях идёт речь?
Зрачки Макса недобро сузились.
— Пояснительную бригаду, пожалуйста.
— Вызывай сразу две.
— Давай без шуток, — нетерпеливо отмахнулся он. — К чему ты ведёшь?
— К тому, что я вряд ли так смогу.
— Как так?
— Принять твой образ жизни.
— Так, — тормознул её Майер, доставая пачку сигарет и закуривая. — Уточни: в какой момент мы с темы Милана перескочили на мой образ жизни?
— Об это всё равно пришлось бы говорить. Лучше сразу.
Она не стала добавлять, что разговор с Нелли лишь подстегнул её больше не медлить. Ни к чему. Чем дальше, тем тяжелее.
Максим тяжело вздохнул.
— Полагаю, ты имеешь в виду бои?
— Я имею в виду то, какие последствия они влекут за собой. Я ещё могу понять что-то мало-мальски законное. С правилами, медицинскими осмотрами, но это… это же просто побоище.
— Увы, к мало-мальски законным меня не допустят по этим самым медицинским осмотрам.
— Вот именно! — в сердцах вскрикнула Женя. — О чем я и говорю. Значит, есть причина. Значит не пустяковая. И вместо того, чтобы бережнее относиться к своему телу, ты целенаправленно доводишь его до грани.
— Я так не думаю. Просто делаю то, что люблю.
— Ты не думаешь, да. А я с этим жить не смогу.
Макс раздражённо выпустил густое облако табачного дыма.
— То есть путаться с торчком тебе нормально, а с боксёром сразу проблема?
— Причём тут Залецкий? На него мне всегда было наплевать. Его судьба меня не заботила. Никогда. Но если что-то случится с тобой…
— До сих пор жив, как видишь.
— Да. Редкостная удача. И зубы странно, что ещё на месте. Но ведь это дело случая.
— Так, — очередная затяжка и облако. — Правильно ли я понимаю, что ты меня бросаешь?
— А мы разве встречаемся?
— Судя по твоей реакции, нет. И вероятно не стоит и начинать, раз пошли подобные разговоры.
Он замолчал, а его слова ещё несколько секунд обсуждали эхом по подъезду. Эхом, стискивающим внутренности в болезненном спазме.
Женя ответила не сразу.
— Да. Наверное, не стоит.
— Ну вот и прекрасно, — безразлично бросил ей Максим, небрежно выбрасывая окурок в испачканную пеплом банку из-под кильки в томате, которую кто-то заботливо оставил на ступеньках. — Хорошо, что определились.
Вторая закуренная сигарета стала знаком, что в разговоре поставлена точка. Большая и жирная. С ума сойти. Только что, всего несколько минут назад она так трепетно к нему жалась, чувствовала его поддержку, а теперь вдруг «всё». Чужие люди. Что ж, значит пусть будет так.
В коридоре квартиры заохали и засуетились — это Козырь едва не зашибла любопытные моськи, приклеившиеся к двери. Детский сад. Ладно Никита, но Давид с Майей? Взрослые же люди. А Матвей с Нелли? Молодые родители, блин. Кто-то вроде собирался в душ, да так и не добрался.
Однако всех превзошла прыткая бабуля в кислотно-жёлтом наряде, отвоевавшая право занять место у глазка. Класс. Да тут все с приветом. Но это ей даже нравилось. Жаль им уже не судьба общаться дальше.
— Простите. Всего хорошего, — забрав с вешалки в прихожей куртку и сумку, грустно помахала им на прощание Женя, возвращаясь в подъезд и вжимая большую кнопку, вызывая старого металлического скрипуна.
Максим продолжал курить, делая вид, что его не интересует происходящее. Только по вздымающим носовым крыльям можно было догадаться о его истинных эмоциях. Больше не было сказано ни слова. Дверцы лифта закрылись, унося Козырь вниз вместе с чувствами, надеждами и планами на будущее.
Очередной окурок до банки с килькой не добрался, с силой вмявшись в перила и оставляя на них след. Не очень красиво, но в данный момент было не до манер.
— И ты её вот так отпустишь? — Нелли застыла на пороге, преграждая ему путь в утробу семейного гнёздышка. Остальные успели слинять обратно на кухню. — Не будешь догонять?
— Зачем? Нового ничего мы друг другу не скажем.
— Ты же её потеряешь.
— Я и так бы её потерял. Рано или поздно. Разве не понятно? Она не сможет смириться, я не согласен что-то изменить. История повторяется. Смешно, но я даже не удивлён.