Вместо введения: результаты и перспективы изучения военной истории России эпохи Ивана Грозного
Шрифт:
В тексте можно выделить несколько блоков. Первый - дискуссия о высшем, воеводском командном составе русской армии при Иване Грозном. Ее открыла статья Д.М. Володихина, который, ориентируясь в основном на данные разрядных книг, привел довольно любопытные подсчеты о соотношении титулованной и нетитулованной знати в воеводском корпусе. Динамику изменения этого соотношения он традиционно увязывает с влиянием опричнины, как времени своеобразного «реванша» нетитулованной знати. Опричнину он называет «переворотом» в принципах комплектования воеводского корпуса. Интересной представляется также постановка Д.М. Володихиным вопроса о потерях в командном составе и влиянии этих потерь на развитие вооруженных сил в целом. Автором помещен целый реестр, в котором, правда, явно не хватает конкретных дат и указания обстоятельств гибели. В потерях до трети высококвалифицированных командных кадров
Концепция Д.М. Володихина встретила серьезную критику. О.А. Курбатов верно отметил, что тезис о противоборстве в воеводском корпусе титулованной и нетитулованной знати является историографическим конструктом. И те, и другие служили государю, и только в ХХ в. их разделили подсчеты историков. Для того, чтобы делать вывод о существовании такого противостояния, нужны свидетельства источников, а их нет. Кроме того, Д.М. Володихин в своих построениях идет буквально за данными разрядов. Между тем, разрядные книги далеко не всегда отражали реальность: как показал тот же О.А. Курбатов, в ХVI в. воевода большого полка вовсе не всегда был реальным главнокомандующим, а часто - компромиссной фигурой, получившей этот чин для погашения местнических споров. Реальное же командование осуществлял другой человек. О.А. Курбатов также оспорил вывод Д.М. Володихина о влиянии потерь в командовании на уровень ведения боевых действий. На его взгляд, поражение русской армии от войск Стефана Батория было вызвано объективными факторами — количественным превосходством противника и более высоким уровнем подготовки баториевской наемной армии, а не «неумением» «малоподготовленного» нового русского командования, пришедшего на смену погибшим воеводам.
В.В. Пенской подошел к изучению той же темы несколько иначе: он собрал сведения о способах обучения командиров, главным из которых он называет передачу военного опыта между поколениями, обратил внимание на роль среднего и низшего командного звена, тогда как Д.М. Володихин изучал в основном высшее командование, а также привел несколько ярких примеров биографий служилых голов. Стоит обратить внимание на вывод автора, что укрупнение русской армии в ХVI в. привело к дефициту квалифицированных командиров на высших должностях - головы (аналог римских «центурионов») были вынуждены командовать более крупными соединениями, чем они были обучены. Отсюда - успешные действия небольших отрядов русской армии, где головы были на своем месте, и неудачи в крупных сражениях, где они не справлялись с командованием более крупными воинскими соединениями. Вывод В.В. Пенского - именно командиры среднего и низшего звена обеспечивали боеспособность русской армии и были главными творцами ее побед в ХVI в. Роль же высшего командования - воеводского корпуса - была менее значительной.
В.В. Пенскому возразил И.Б. Бабулин, указавший, что крупных битв в ХVI в. было слишком мало, чтобы вывести указанную белгородским ученым тенденцию (победы в мелких стычках и поражения в больших сражениях), а тем более связать ее с конкретным слоем командного состава. Нельзя преуменьшать роль главнокомандующих, например, того же М.И. Воротынского при Молодях в 1572 г. Основной вывод оппонента - «генеральные битвы выигрываются генералами».
Как видно из краткого обзора хода данной дискуссии, основная полемика развернулась вокруг проблемы соотношения социального и служилого статуса командира и его реальной ролью в командовании войсками. Между тем, представляется, что главным для изучения командования является анализ самого механизма управления армией, принятия командных решений и способов их реализации. Тогда и будет понятнее роль командиров разного уровня, которую сегодня ученые восстанавливают гипотетически, в основном в связи с собственными представлениями, какой должна быть эта роль, рельефнее выявится связь, или отсутствие таковой, этой роли с социальным статусом. Однако ни в статьях Д.М. Володихина и В.В. Пенского, ни в ответах их оппонентов данный аспект практически не был затронут. Ученые обстоятельно изучили, кем были «генералы» и «центурионы» Ивана Грозного. Но вот как они осуществляли свои «генеральские» или «центурионские» функции - предстоит выяснить в дальнейших исследованиях.
Следующий крупный блок материалов - это статьи и их обсуждение, посвященные разным корпорациям в русской армии ХVI в.: служилым иноземцам (О.В. Скобелкин), служилым татарам (А.В. Беляков), стрельцам (В.Н. Глазьев), даточным людям (А.М. Молочников), боевым слугам (Н.В. Смирнов), пушкарям и артиллерии (А.Н. Лобин).
О.В. Скобелкин на обширном фактическом материале показал пути и способы попадания иноземцев на русскую воинскую службу, проанализировал их этнический состав, раскрыл сферы востребованности и способы несения службы иностранцами в русском войске ХVI в. Его статья носит энциклопедический характер, обстоятельно раскрывающий вопрос, кроме, пожалуй, самого механизма найма, на что автору указал в своем отзыве А.Н. Лобин. Впрочем, без обращения к европейским архивам этот вопрос вряд ли может быть прояснен.
А.В. Беляков в своей статье проанализировал роль служилых татар, мордвы и других неславянских элементов в русской армии ХVI в. Его интересная и насыщенная фактическим материалом работа все же больше касается статуса и форм существования неславянского населения в Российском царстве, чем собственно военной истории. В статье М.В. Моисеева приводятся факты военного сотрудничества России с ногайскими князьями и участия ногайских воинских контингентов в военных акциях русской армии, однако сама структура и особенности ногайского контингента как отдельной части вооруженных сил России не рассматриваются.
В.Н. Глазьев пытался проследить генезис стрелецкого войска и раскрыть особенности его формирования в ХVI в. Он считает, что прообразом для русских стрельцов выступили литовские жолнеры, а пищальники и стрельцы - в общем-то, разные термины, обозначающие один и тот же род войск. На это А.Н. Лобин справедливо заметил, что во всех документах ХVI в. стрельцы понимаются как совершенно новый, особый вид войск, отличный от более ранних казенных пищальников. Исторический прообраз стрельцов Ивана Грозного неясен. По А.Н. Лобину, более вероятным прототипом выступала пехота Оттоманской Порты.
Редким для работ по отечественной военной истории является работа А.М. Молочникова о даточных людях. Исследователь связывает наборы даточных с нуждой Ивана Грозного в профессионально подготовленных воинах, чьи навыки и умения шире, чем у простого ополченца. Он рассматривает случаи наборов даточных в «лыжную» и «судовую» рати. Несмотря на скудость источников, А.М. Молочникову удалось раскрыть механизм найма даточных, указать на их место в структуре вооруженных сил в целом. Ценные документальные добавления к его статье сделаны в материале Д.А. Селиверстова. Следует признать убедительным вывод А.М. Молочникова, что система найма даточных была не современной, а архаичной, восходила в своей основе еще к найму эпохи городских общин, и поэтому устарела в ХVI в., с его тенденцией к формированию постоянных вооруженных сил.
Большой интерес представляет собой исследование Н.В. Смирнова, посвященное боевым слугам в составе русской армии, которых традиционно называют «боевыми холопами», хотя автор статьи этот термин отрицает. В ней содержится обширный фактический материал, что выгодно отличает статью от других работ на данную тему, которые базируются в основном на данных Уложения о службе и нескольких десятен. Н.В. Смирнов приходит к выводу о зависимости соблюдения норм Уложения о службе от размеров земельных владений дворян, и о том, что в центральных уездах, где с поместным землевладением все было более-менее в порядке, нормы в общем-то соблюдались. Зато для небольших владений дворян южных уездов они оказывались обременительными. Как воинская сила боевые слуги использовались так же, как собственно дворянская поместная конница - в отношении вооружения и тактики слуги ничем не отличались от детей боярских. Медленное развитие и несовершенство этой корпорации Н.В. Смирнов связывает с малоземельем русского дворянства - оно просто не располагало избыточными землями для выставления с них дополнительных воинских контингентов, да еще и полностью снаряженных. Именно этим и обусловлено постепенное отмирание корпорации боевых слуг в начале ХVII в.
Результаты исследований Н.В. Смирнова имеет смысл рассматривать в комплексе с наблюдениями О.А. Курбатова, который показал, что в ХVI в. существовали две параллельных системы материального поощрения и обеспечения служилых людей - поместно-вотчинная и денежно-кормленая. Именно попытки учета и совершенствования этих путей «финансирования» детей боярских вызвали в середине – второй половине ХVI в. несколько вариантов реформирования системы обеспечения их службы. Самая крупная реформа относится О. А. Курбатовым к 1571–1573 гг., когда были изменены нормы Уложения о службе. Все это привело к усилению роли служилого города как дворянской корпорации, смыслом и целью существования которой была поставка в армию устойчивого воинского контингента. О.А. Курбатов видит здесь новую крупную военную реформу Ивана Грозного, незаслуженно забытую историографией. Обоснование этой реформы - один из самых крупных научных результатов для всего сборника в целом.