Вне игры
Шрифт:
Мерцающий полумесяц Орга
Легендарная алебарда.
Уникальный предмет.
Урон: 3 000-4 500.
+270 к силе.
+270 к ловкости.
+270 к выносливости.
+30 % к шансу критического урона.
При
Количество гнезд для самоцветов: 5.
Прочность: неразрушим.
Цена продажи: 14 875 золотых монет.
Требуется уровень: 500.
Шанс потерять после смерти снижен на 100 %.
Метроном ускорился, и по строчкам бонусов я пробежался по диагонали. Мне достаточно было увидеть, что предмет неразрушим, как я отбросил его, словно ожегшись. Да уж, вот угораздило! С одной стороны, обычный игрок мог бы озолотиться и стать миллионером, попав сюда при любом уровне персонажа. С другой – моему низкоуровневому Скифу, запертому в зоне изоляции, мало что способно было помочь.
Все больше паникуя, я подобрал Ускоряющий поток, призрачный аксессуар в виде маленьких песочных часов, – легендарный артефакт, втрое сокращающий время на крафт. Полезная штука для ремесленников, учитывая, что нет ограничений по уровням, но для меня она бесполезна. Брать не стал, вернул.
А это что, шутка? Я уставился на подмигнувшую мне перекошенную морду сатира, тело которого было зарыто в сокровищах. Странная какая-то голова была, словно младенческая, но в то же время взрослая, морщинистая, и все же размером с два кулака. Ее будто смял великан, а потом еще и засушил.
Козлобородый подмигнул мне и проблеял:
– Ну и рожа у тебя, человек! Лысая, что моя задница!
– Уродливей тебя сатиров не видал, – ответил я.
– Так меня ж засушили, кретин! – оскорбилась башка.
Моб? Подняв эпический «артефакт» за рога, я убедился, что нет, всего лишь Говорящая голова изгнанного демона. «Сатира, не демона», – мысленно поправил я того, кто дал название «артефакту» с единственной функцией – разговаривать. Впрочем, я бы поправил и описание на «оскорблять всех, кого видит».
Я сдержал порыв пнуть голову соплеменника Флейгрея, но и оставлять это сомнительное сокровище у себя не стал.
– Ну и воняет же от тебя, смертный! – продолжала ругаться башка сатира мне в спину. – Дерьмо инрауга и то слаще пахнет!
Не обращая внимания на ее вопли, я продолжил перебирать предметы, но ничего не подходило – то из-за требований к моему уровню, то из-за неразрушимости. Я сам не знал, что ищу, просто прикидывал бонусы артефактов к своей ситуации и не находил ничего, что бы кардинально изменило правила игры в Стылом ущелье.
Башка сатира тем временем
– Эй, смертный! Я тебе говорил, как меня достала твоя мамочка? Скажи ей, чтобы перестала ко мне липнуть, от нее смердит человечиной! Скажи ей, что я чуть не блеванул, когда она сидела на моем…
Это стало последней каплей. Приблизившись, я молча врезал киркой по башке прямо между загнутых рогов. Скрипучее блеяние оборвалось, наступила блаженная тишина.
«Говорящая голова изгнанного демона» разрушена.
Свойство «Умеет разговаривать» поглощено.
Я изучил обновившийся профиль кирки и озадаченно почесал затылок. Свойство добавилось в профиль.
– Вот же бестолочь ты, Скиф! – сказала кирка противным голосом. Не тем же самым скрипучим блеянием, что я слушал от сатира, гораздо хуже. – Ну и осел же ты! Вот же непруха, попал в руки болвана! Ты зачем пытался разрушить неразрушимое?
Молодец, Скиф, хорошо сходил в Сокровищницу! Научил оружие сыпать ругательствами!
– Эй, ты кто? – осторожно поинтересовался я. – Сатир?
– Рогатый был прав, ты кретин, – вздохнула кирка и торжественно протянула, будто изображая конферансье, объявляющего имена бойцов на ринге: – Я великий, могущественный, сильнейший из Первых богов, повелитель болот и трясин… То-о-о-р-р-р-р-ф-фу-у!
– Тор’Ор’Фу? Что это значит?
– Не Тор’Ор’Фу, а Торфу, – ответила кирка без рычания и завывания. – Дух, запертый в первозданном кайле горной богиней Азовкой. Это, коротко говоря, моя бывшая. Первой-то женой моей была могущественная Веспа, богиня лесов, но мы с ней разошлись, как в море корабли. Не обошлось без жертв, кстати. Тогда я завел отношения с Азовкой, но и с ней, как видишь, не сложилось. Зловредные бабы эти богини, я тебе доложу, Скиф! Согласен?
– Ни капли.
– Зря. Много ты богинь знаешь-то? Тю, да ты ж ребенок совсем!
– Кое-кого знаю.
– Да брось заливать! Кого знаешь? Стой, не говори. Коснись киркой лба, сам прочту. – Я послушался, и он удивленно замолчал. – А ты непрост, непрост… Такой молодой, а уже… Ишь ты! Вижу, ходишь в любимчиках у Фортуны? Хотя… Знаешь, сколько у нее таких любимчиков было? Тысячи – и это только те, кого я помню по временам свободы! – Кирка как-то по-злодейски хихикнула, но осеклась. – Хм… Хм-хм… Зато Тиамат к тебе явно благосклонна…
– Послушай, Торфу, рад был пообщаться, но время в Сокровищнице истекает.
Он только легкомысленно захихикал – препротивно, надо сказать.
– Да у тебя еще минут пять есть! Если точнее, четыре минуты и сорок шесть секунд, – ответила кирка. – Уже сорок четыре… А брать тут особо нечего. Мне по силам только одна штука – в дальнем углу, если посмотришь налево, лежит Золотая кроличья лапка. Что касается остального… Больше пары предметов тебе взять не дадут – магия места такая.