Внебрачный сын Миллиардера
Шрифт:
Юрген. Так обратился к нему Каримов. Ох ничего себе, да это же Юрген Гросс! Он как раз возглавляет Международный благотворительный Фонд. Теперь понятно, почему лицо этого мужчины всколыхнуло мою память. Я прежде видела его и в журналах, и по телевизору. Фонд объединял самые разные страны, предоставлял помощь людям по всему миру. У них было множество программ – медицинских, строительных, еще и проекты для беженцев. Они организовывали благотворительные миссии туда, где происходили землетрясения, эпидемии, войны. А еще Фонд предоставлял гранты другим организайиям для воплощения в реальность их программ.
– Позволь представить тебе, Анну Лазареву, – вдруг произнес Каримов. – Она начала работу не так давно, но уже вдохновила многих. Ее контора только разворачивает деятельность, хорошо бы дать им толчок и вывести на международный уровень.
– Конечно, – кивнул Гросс и широко улыбнулся мне. – Пройдемте внутрь, обсудим детали.
Каримов решил помочь? Вот и правда сюрприз, которого точно нельзя было ожидать. Даже когда мы прошли в просторный конференц-зал и приступили к обсуждению подробностей возможного сотрудничества, я опасалась подвоха.
Впрочем, Гросс излучал столько позитива, что я быстро расслабилась и сумела спокойно рассказать про дела нашего фонда. Мы казались каплей в море, повсюду хватало гораздо более крупных и серьезных организаций, но я изложила суть, после обрисовала планы развития на будущее, и Гросс сразу предложил нам подать заявку на получение гранта. Общение шло удивительно легко. Прежде я многое слышала про главу Международного Фонда, но и вообразить не могла, насколько приятным этот мужчина окажется в реальности. Гросс не намного старше Каримова, тоже успел добиться многого. Он не боялся отправиться в горячие точки, лично раздавал помощь людям. Храбрый и сильный человек служил примером для окружающих.
– Анна, вы очаровательны, – заявил Гросс. – У вашего фонда почти нет доступных ресурсов, но проекты впечатляют.
– Благодарю, – улыбнулась я.
– Работа работой, но надо находить моменты и для отдыха, – заметил Гросс. – Я бы устроил вам экскурсию в Нойшванштайн, но сегодня буду занят на конференции. Да, название замка звучит не слишком романтично, если не знать перевод…
– Я знаю, – кивнула. – “Новый лебединый камень”. Замок, который красуется на заставке детских мультиков.
– О да, дети от него без ума. Моя дочка обожает это место. Там безумно красиво. Рустам, ты обязан отправиться туда с Анной. В самом Мюнхене абсолютно нечего посмотреть, сосиски с пивом я в рассчет не беру.
– Разберемся, – коротко ответил Каримов.
И я вдруг поняла, что за все время беседы он ничего не сказал.
Мы попрощались с Гроссом и покинули здание Фонда.
– А вы отлично поладили, – заключил Каримов, одарив меня прожигающим насквозь взглядом. – Надеюсь, ты в курсе, что мутить теневые схемы тут не выйдет?
Я лишь хмуро сдвинула брови. Он до сих пор готов был подозревать меня во всех смертных грехах. Сначала помог, а теперь опять обдал презрением.
– Хочешь поехать в тот замок? – вдруг спросил Каримов и явно собирался прибавить что-то еще.
Но нас отвлекли...
К его ногам на всей скорости подкатился… мяч. Обычный футбольный мяч, который гоняли все мальчишки в моем детстве.
Воспоминание было теплым, потому что мяч погонять любила и я, но ситуация сейчас… дорогие "Стефано" Каримова из черной изумительной кожи сразу покрылись пылью. Как и брюки.
Первая мысль: он сейчас взбесится. Наверняка же. Зная его взрывной характер.
Я не знала, кто допустил подобную оплошность, но уже жалела бедного малыша. Сразу же представила на его месте своего сына. Нашего.
Вытянув шею, попыталась первой увидеть "виновника" и предотвратить ураган, но рыжеволосый мальчишка появился словно из ниоткуда.
Поправив упавшую лямку джинсового комбинезона смело подошёл к краю разделяющей нас дороги и, шмыгнув носом, кивнул на свою вещь:
– Geben sie den Ball, Herr (Отдайте мяч, господин (нем*))
Боже, нет! Сейчас наверняка Каримов рассыплется в отборной брани. Но вместе этого он слегка засучил рукава и, отойдя на пару шагов назад… точным ударом ноги запулил мяч прямо через дорогу.
Мальчишка радостно подпрыгнул, ловя подачу.
– Tor! (гол*) – прокричал он, а потом показал "класс" своему "сопернику".
Я перевела изумленный взгляд на Рустама: я ожидала от него чего угодно, но точно не этого. Он не просто не выглядел недовольным, он как будто бы был даже рад включиться в игру.
Я сразу же подумала о своем сыне. Конечно, я тоже очень хотела, чтобы у моего ребенка был отец. Чтобы они вместе гоняли мяч, ездили на рыбалку. Чтобы он учил Артемку кататься на велосипеде, а потом просто учил быть настоящим мужчиной.
Я с первой же секунды, как только узнала о том, что жду ребенка, знала, что родного папы, родного по крови, у него не будет. И это ужасно меня огорчало, потому что своего настоящего отца я тоже не знала и очень страдала от этого в детстве.
Поступок Рустама сейчас снова поставил на первый план Аню-мать. Женщину, для которой сын – самое важное.
Ведь сложись оно все иначе, он мог бы играть вот так с Артемкой...
– Что? – спросил Каримов, отвлекая меня от мыслей.
– Ты это о чем?
– Просто ты так на меня смотришь.
– А как я на тебя смотрю?
– Ты как будто удивлена.
– Признаться, я не ожидала. Думала, что ты разозлишься на мальчика да то, что он испортил твои туфли.
– Разозлиться на ребенка? По-твоему, я совсем монстр? К тому же с некоторых пор я все чаще думаю о том, что хотел бы сына. Научить его всему тому, что знаю и умею сам.