Внеклассное чтение про Черного лорда

Люче Лина

дарив его взглядом, полным ярости, Интента оттолкнула от себя чашу с острым лимонным запахом:

– Я больше ничего не хочу пить из ваших рук.

– Мудро, но поздно, моя милая. Сейчас это всего лишь лимонная трава. Я поставлю здесь, на столик. Если хотите прийти в себя перед лекциями – это ваш единственный шанс.

– Так теперь мы снова на вы?

– Как скажете, любовь моя, – с довольной улыбкой отозвался Кетим. Полностью одетый, он стоял у окна и, сложив руки, изучал глазами ее всю – от оголенных коленей до красного лица. Закипев

от наглого взгляда ещё больше, остро осознавая свою беззащитность в тоненькой ниней рубашке и чулках, Интента вскочила,тяжело дыша:

– Где мое платье?

– Там, - невозмутимо ответил Кетим, указывая на изящный шкаф. Платье висело прямо на дверце. Надев его порывистыми движениями, Интента посмотрела в зеркало,и едва не взвыла от досады: Кетим отлично поработал над тем, чтобы ее внешность соответствовала тому, как выглядели девицы после ночи любви. Спутал волосы, потер губы каким-то заклинанием, чтобы припухли и покраснели… или…

Обернувшись, Интента смерила его диким взглядом и невольно опустила глаза вниз, на собственное тело:

– Вы… вы меня не…

Вытаращив искренне удивленные глаза, Кетим прыснул и залился смехом, закинув голову назад. Замахав на нее руками, он пытался что-то сказать, но какое-то время мог лишь смеяться и делать отрицательные руками.

– Нет, нет, моя прелесть, – наконец, выдавил он, отдуваясь, между приступами смеха, – вы соблазнительны, конечно, но не настолько, чтобы я стал насиловать вас спящей. Когда мне захочется скрепить наш брак по-настоящему, обещаю, вы будете в полном сознании.

– Этого не будет никогда, – бросила она побелевшими губами.

– Моет так, а может, и по–другому, - беззаботно пожал плечами Кетим.
– Так или иначе весь замок к вечеру будет знать, что вы провели со мной ночь. Горничные нынче так болтливы…

– Мне все равно. Пусть думают обо мне, что хотят, - замотала головой Интента.
– Я расторгаю пoмолвку.

– Дело не в том, кто что думает и говорит, моя милая, - вкрадчиво перебил ее Ульрис, - Дело в том, что тогда мы тогда вас уволим, и вряд ли после такого вы сможете устроиться хоть куда-нибудь. В приличные заведения, знаете, не берут молодых учительниц, котoрые спят со своим начальством. Другое дело - любовь помолвленной парочки, на это редкий ханжа не посмотрит сквозь пальцы. Не дождались свадьбы, с кем не бывает.

Только гигантским усилием воли Интенте удалось сдержаться, не ответив ему ни слова. Крепко сжав кулаки, она тихо стояла несколько секунд на месте, пережидая взрыв собственной ярости, а затем молча задрала подбородок и прошла мимо Кетима к выходу, все ещё пошатываясь от опьянения пустынником. Но гнев словно отрезвил ее, и ей достало сил молча дойти до двери.

Там она обернулась, смерив Кетима непонимающим взглядом:

– Что вы пытаетесь сделать, милорд? Зачем? Вы мстите Просветленному или идете у него на поводу?

Но на лице Ульриса не дрогнул ни один мускул в ответ на ее эмоциональные вопросы.

– Все, что вам нужно знать, миледи – мы поженимся. И я буду прекрасным мужем для вас, обещаю.

Его взгляд на последних словах стал ласковым, но Интенту это лишь разъярило еще больше прежнего:

– Я скорее умру, чем выйду за вас, лорд Кетим, – прошипела она, резко повернулась и вылетела из его апартаментов.

– Нет, не умрете, – почти бесстрастно сказал ей вслед Ульрис, когда Интента уже не могла его слышать. А затем повернулся к зеркалу и принялся неспешно причесываться, но почти не смотрел на свое отражение, о чем-то напряженно размышляя.

ЛАВА 26.

Последствия происшедшего Интента начала ощущать почти сразу, как только появилась в академии перед самой первoй лекцией. Было похое, что Кетим даже недооценил болтливость горничной и Афрона, когда напророчил распространение новости лишь к вечеру. Студенты переглядывались, преподаватели бросали косые взгляды – правда, кое-кто одарял ее понимающими улыбками – и некоторые даже более теплыми, чем обычно. Но больше всего резанул по сердцу холодный взгляд Венсана издалека – вампир, против обыкновения, даже не поприветствовал ее вслух и почти сразу отвернулся, когда увидел.

На обеде никто не проявлял явного недружелюбия, но и садиться рядом преподаватели не спешили, словно сами не знали, как теперь правильно к ней относиться. малия, холодная как глыба льда, прошла мимo так, словно не знала ее – и присоединилась к Вермару, насупленному и сидящему в углу со стаканом воды. му явно было нехорошо перед самым полнолунием, но он благосклонно воспринял компанию белой магини,и теперь Интента удивлялась, как могла раньше не замечать грустную нежность в его взгляде на ее подругу – явный знак безнадежной влюбленности.

– Вы позволите, деточка? – раздался прямо над ухом скрипучий насмешливый голос,и Интента с огромным облегчением улыбнулась леди Лизергейн, подошедшей со своим подносом.

– Конечно, миледи. Я буду счастлива разделить с вами обед, – просияла она, чувствуя, как даже аппетит возвращается при единственном ободряющем взгляде от этой глубоко уважаемой ею женщины – как всегда, безупречно причесанной, одетой и полной спокойного достоинства.

– Простите мне мою откровенность, сударыня, но выглядите вы е лучшим образом и замечу, что в таком состоянии истинная леди не станет часто мелькать на виду у всех, – негромко сказала Мелиция, опустившись на стул.

– Но я не леди,так что мне это позволительно, - криво усмехнулась Интента, заставляя себя проглотить ложку супа, а затем другую и третью. Лизергейн склонила голову на бок и какое-то время молча изучала ее взглядом. Затем глубоко вздохнула и понизила голос:

– Итак, насколько я знаю Ульриса и как могу судить по результату, он опять учинил какую-то подлость.

– Вы правы, леди Лизергейн. Но я заранее прошу меня простить, сегодня не имею желания откровенничать о вашем любимом мальчике.