Внешняя беговая
Шрифт:
Затем по его лицу пробежала какая-то тень, и он с силой треснул себя по лбу ладонью:
— Ах, я старая развалина! Да как же я забыл-то?!
— Ты о чем, пап?! — испуганно вскинула брови кверху Настя, опять ожидая очередного фокуса от папаши. Она так и стояла с пачкой денег и невеликим набором драгметалла в руках.
— Старый я дурень! Совсем забыл про коллекцию!
С этими словами он сунул руку в карман и достал свой личный коммуникатор. Очки куда-то запропастились в этой кутерьме и он, страдающий старческой дальнозоркостью, держа коммуникатор на приличном расстоянии от лица, принялся лихорадочно листать мобильный телефонный справочник. И действительно, Афанасьев обладал довольно приличной, даже по московским меркам, коллекцией холодного оружия, которую он, как
После не слишком продолжительных поисков, ему удалось найти искомый номер телефона. Недолго думая, он нажал на кнопку вызова. Старчески дребезжащий, но достаточно бодрый голос быстро ответил с того конца:
— Слушаю, вас. Говорите.
— Здравствуй, Абрам Исаич! — вежливо, но по-дружески поприветствовал диктатор Абрама Исаевича Золотницкого, слегка отойдя в сторонку, — московского наипервейшего коллекционера и знатока холодного оружия, с которым он имел давнее знакомство на почве общей страсти к орудиям убийства. — Это Афанасьев тебя беспокоит, — зарокотал он в трубку.
— О, великий Яхве! — растекся в подобострастии коллекционер. — Верить ли мне своим ушам, слышащим голос одного из величайших правителей Земли?! Уж не сон ли это?!
— Не сон, не сон, — быстренько пресек ненужное славословие пожилого еврея Валерий Васильевич. — Ты, Абрам Исаич, уж не взыщи, что я звоню тебе по шкурному делу, а не по-приятельски, как было раньше. Сам понимаешь — государственные заботы не дают расслабиться, чтобы посидеть и поговорить на общие интересные темы с умным человеком, — решил он слегка подольститься к Золотницкому, который, как и все уважающие себя коллекционеры обладал непомерным чувством тщеславия и самомнения.
— Азохан вей! Хватит ли моей компетенции, чтобы быть полезным такой великой исторической персоне, как вы, милейший Валерий Васильевич?! — усомнился н, одновременно прикидывая уме за какой такой нуждой обратился к нему всесильный диктатор.
— Хватит твоей компетенции, можешь даже не сомневаться. Иначе я бы тебе не позвонил, — успокоил его Афанасьев.
— Если так оно и есть, то я — одно большое ухо, готовое внимательно выслушать все, что вы скажете! — опять цветисто выразился старый хитрец.
— Ты ведь, Абрам Исаич, хорошо знаком с экспонатами моей коллекции, — сразу перешел к делу Валерий Васильевич.
— Таки да, — согласился Золотницкий, навострив уши в ожидании интересных новостей. — И должен вам заметить, что коллекция ваша заслуживает наивысших похвал, как по количеству, так и по качеству собранных там предметов военного искусства былых времен.
— Это точно, — согласился с ним Афанасьев. — Почти сорок пять лет собирал ее, — сделал он маленькое отступление от основной темы разговора.
— Отдаю должное солидному сроку вашего увлечения, — продолжал свою линию на безудержную хвалу коллекционер.
— Помнится, вы неоднократно предлагали мне выкупить ее целиком, — прозондировал почву не менее хитрый бывший Начальник Генштаба.
— Да-а, — растерялся от неожиданности и даже испугался Золотницкий.
Он-то по своему разумению полагал, что Афанасьеву просто нужна его консультация по поводу какого-нибудь очередного раритета, которым желал бы пополнить свою коллекцию диктатор, но опасался приобретать без предварительной оценки специалиста. А тут, видишь, какое дело заворачивается. Своей опытной шкурой он ощущал опасность от прозрачного намека коллеги. Если предложить ему цену, которую он озвучивал ранее, то Афанасьев, находясь в положении самовластного правителя России, еще чего доброго мог и обидеться на тороватость старого еврея. А если тому предложить реальную стоимость его коллекции, то тоже можно нарваться на неприятности в связи с неизбежными вопросами о происхождении такой суммы денег. Вот возьмет, да и кликнет своего палача — Тучкова, а уж тот в своих застенках сумеет вытрясти последнее с бедного и старого Абраши. Тут стоило сто раз подумать, прежде чем что-то отвечать на эту явную провокацию. Но до чего же хороша, эта чертова коллекция! Афанасьев по достоинству оценил затянувшееся молчание собеседника, прокручивающего всевозможные варианты ответа в голове.
— Так вот, Абрам Исаич, я хотел бы вернуться к вашему предложению о покупке всей коллекции. Оптом, как говорится, и сразу.
— Э-э-э, — опять замялся Золотницкий, явно не понимая, какой подвох может крыться в сделанном предложении, — а почему вы, уважаемый Валерий Васильевич, решили обратиться с этим именно ко мне?
— Потому, что кроме вас никто мне не предлагал ее купить. К тому же, именно вы, как никто другой, хорошо знакомы с содержимым коллекции. А значит, только вы знаете ее истинную стоимость, — сделал особый акцент на последних словах диктатор.
— Да. Знаю, — нехотя согласился с ним Абрам Исаевич, но тут же спохватился. — Но почему вы не предложите ее какому-нибудь музею? Эрмитажу, Историческому или на худой конец, Русскому? Я уверен, что любой из них с удовольствием выкупил бы ее по весьма достойной цене.
— Если бы я в срочном порядке не нуждался в деньгах, то поверьте, сделал все так, как вы и советуете, — начал пояснять прописные истины Афанасьев, морщась от досады в трубку коммуникатора. — Но вы и без меня прекрасно понимаете специфику сделок с музеями. Назначенная экспертиза займет уйму времени, да и есть небеспочвенные опасения по поводу того, что у этих уважаемых заведений просто не окажется в наличии таких сумм на приобретение. Они начнут просить рассрочки, а мне нужно деньги получить быстро и без ненужных проволочек, а тем более публичной огласки, которой будет не избежать в этом случае.
— Да, но с чего вы вдруг взяли, что у старого, больного и бедного еврея могут быть такие деньжищи?! — принялся по национальной привычке канючить Золотницкий.
— Абрам Исаич, — желваки на скулах у Афанасьева начали интенсивно двигаться, — мы с тобой уже далеко не молодые люди, а потому, давай не будем из себя разыгрывать тургеневских барышень, называвших яйца «куриными фруктами». Поверь, что мне сейчас не до того, чтобы выступать перед тобой в роли налогового инспектора, озабоченного происхождением нетрудовых доходов у самозанятого пенсионера.
— Право же, я не знаю, — опять принялся мямлить старый коллекционер. — Пандемия, мировой экономический кризис, санкции, а я, как назло, именно сейчас очень стеснен в денежных средствах…
— Сколько вы можете мне за нее предложить? — без обиняков спросил Афанасьев, которому уже порядком поднадоели эти выкрутасы.
— Я не держу в доме большое количество наличных, а как законопослушный гражданин, предпочитаю хранить деньги в банке, — не смог отказать себе в привычке поторговаться даже в этой ситуации Золотницкий. — А сколько бы вы хотели за нее получить?