Внезапный удар

Печатаемая ниже фантастическая повсть войны на запад Европы была написана нсколько мсяцевъ тому назадъ [1] , тмъ не мене авторъ въ общихъ чертахь угадалъ ходъ ныншнихъ событій. Въ увлекательной форм съ большимъ знаніемъ дла, передаетъ онъ фантастическій налетъ англійской эскадрильи на германскую территорію. Принимая во вниманіе достиженія современной военной техники, подобный налетъ вполн возможенъ. Нкоторыя главы этой захватывающей повсти посвящены прорыву линіи Мажино [2] . Полны драматизма описанія столкновеній величайшихъ армій міра, на земл, въ воздух и на мор. Въ основу всей повсти авторъ взялъ принципъ внезапности, на которомъ, какъ извстно, зиждется теперь вся современная военная стратегія.

Капитанъ королевской авіаціи Артуръ Уйтлей, удобно расположившись въ кожаномъ кресл у камина, медленно потягивая изъ стакана виски, разсматривалъ послдній иллюстрированный авіаціонный журналъ.

На его узкомъ породистомъ лиц было выраженіе скуки. Изъ сосдней комнаты доносился говоръ и стукъ билліардныхъ шаровъ. Прямо противъ капитана на стн въ вечернихъ сумеркахъ поблескивала длинная, узкая мраморная доска съ именами чиновъ полка, погибшихъ во время войны; надъ полями Фландріи, надъ Рейномъ, въ далекомъ Геджас, въ Мессапотаміи, надъ Гималаями.

Сколько жертвенности, любви къ родин и подвиговъ таили въ себ имена героевъ, написанные золотыми буквами!

Справа и слва въ высокихъ стеклянныхъ витринахъ хранились призы, добытые офицерами во время авіаціонныхъ состязаній.

Щелканіе каблуковъ за спиной заставило обернуться капитана Уйтлей. На порог, занимая почти цликомъ дверь, стоялъ улыбаясь Арчи Макъ Скоттъ, молодой лейтенантъ авіаціи, отличный летчикъ и большой пріятель капитана. Трудно было поврить, смотря на этого серьезнаго здоровяка съ мохнатыми бровями, что ему всего лишь 23 года. Окончивъ только три года тому назадъ авіаціонную школу, Макъ Скоттъ уже усплъ зарекомендовать себя, какъ толковый командиръ, терпливый учитель и хорошій товарищъ, — онъ умлъ работать, а отдыхая веселиться. Какъ бы хорошо ни шла работа въ его групп, упрямый шотландецъ не былъ доволенъ. Ему все казалось, что у другихъ лучше. Темпераментный вн службы и въ отношеніяхъ съ товарищами, онъ въ работ бытъ спокойнымъ и выдержаннымъ. Единственно, чего не терплъ Макъ Скоттъ, это стремленіе доказать, что въ воздух можетъ быть что - либо боле полезное, чмъ хорошій быстроходный бомбовозъ. Товарищи знали эту слабость лейтенанта и частенько надъ нимъ подшучивали.

Увидвъ подмышкой у Макъ Скотта портфель, капитанъ понялъ, что опять у лейтенанта родились какія - нибудь сомннія и онъ явился въ собраніе, чтобы поймать кого -нибудь изъ старшихъ офицеровъ.

— Что, опять чмъ - нибудь недоволенъ, Арчи? — спросилъ капитанъ, подымаясь съ кресла, протягивая руку лейтенанту.

— Нтъ. Но пойми, Артуръ, какое безобразіе: сейчас я разговаривалъ съ лейтенантомъ Энджеромъ, который мн заявилъ, что бомбовозъ беззащитенъ, бомбовозъ врная жертва истребителя, какъ голубка въ когтяхъ коршуна. Ты понимаешь?

Въ голос Макъ Скотта звучала обида.

— Подожди, не горячись! Во - первыхъ я ничего не понимаю!

— То есть, какъ не понимаешь? Энджеръ считается одним изъ крупныхъ спеціалистовъ, и если даже онъ заявляетъ это, то я начинаю дйствительно сомнваться въ достоинствахъ бомбовоза.

— Арчи, послушай, истребители, какъ и бомбовозы имютъ свои достоинства, — началъ спокойно капитанъ усаживая Макъ Скотта въ кресло. — Разберемъ. Современный истребитель обладаетъ огромной скоростью, но эта скорость теперь уже теряетъ свое преимущество, ибо передъ летчикомъ возникаетъ цлый рядъ трудностей. Правда, истребитель теперь значительно лучше вооруженъ, чмъ хо время Великой войны. Но такъ ли эго? Пусть теперешній пулеметъ выбрасываетъ полторы тысячи пуль въ минуту, ио вдь раньше со скоростью 250 километровъ въ часъ летчикъ начиналъ огонь съ 300 метровъ и велъ его до дистанціи въ 40—50 метровъ, а нкоторые смльчаки подходили даже на 15—20 метровъ, не боясь столкновенія. За это время они успвали выпустить изъ каждаго пулемета полсотни патроновъ. У нихъ было времени четыре, пять секундъ. А теперь? Атакуя бомбовозъ на 400—500 метровъ, т. е. на мало - мальски благопріятную дистанцію огня, нужно уже выходить изъ атаки, иначе можно столкнуться съ атакуемымъ бомбовозомъ. Чтобы сдлать разстояніе въ 000 метровъ, летчику - истребителю требуется одна секунда, т. е., не усплъ нажать гашетку пулемета, какъ уже нужно кончать стрлять. За это время изъ ствола можетъ вылетть не больше двадцати пуль и это при вдвое возросшей скорострльности...

По мр того, какъ говорилъ капитанъ, лицо Арчи свтлло.

— Подожди, вот еще одна послдняя бомба Эйджера - истребитедь всегда будетъ имть преимущество по высот передъ всякимъ инымъ типомъ аэроплановъ. Превосходство его потолка оставляетъ за нимъ иниціативу выбора времени и позиціи боя!

Чтобы окончательно разогнать сомнніе впечатлительнаго друга, Уйтлей сказалъ:

— И это тоже неврно! Кривыя въ график высоты боевыхъ машинъ, бомбовоза и истребителя не расходятся, а сходятся, и разница въ потолкахъ длается относительно меньшей. Во время Великой войны истребитель подымался значительно выше бомбовоза, но теперь эта разница составляетъ всего лишь двадцать пять процентовъ. Какъ видишь, даже техническое преимущество истребителя длается съ каждымъ днемъ все меньше. Штабные любятъ говорить, что высота зависитъ отъ мотора, но на самомъ дл задыхается не моторъ, а человкъ. Съ плохимъ дыханіемъ мотора легче бороться, чмъ съ недостатками человческаго организма.

— Пожалуй, ты правъ! Я недавно видлъ аппаратъ, который лзъ на четырнадцать тысячъ метровъ, и удивился, что инструктора не позаботились объ удобств летчика. Я три раза пытался влзть въ кабину, но такъ и н влзъ? Дыра не пускаетъ. Понимаешь?

Капитанъ съ улыбкой посмотрлъ на его великанскую фигуру.

— Ну, это не критерій! Для тебя нужна не дыра, а цлый кратеръ!

Макъ Скоттъ надулся. Уйтлей задлъ его больное мсто; размръ, всъ и силу. Къ счастью, въ этотъ моментъ изъ билліардной комнаты вошелъ лейтенантъ О’Каннель, высокій, крпко скроенный молодой человкъ. На его красивой темной форм летчика поблескивали распластанныя крылья значка - пилота, а красные канты выпушекъ говорили, что онъ принадлежитъ къ эскадриліи истребителей, т. е. къ тмъ, которыхъ такъ не любилъ Макъ Скотъ.

— Алло! Спорите! Я слышалъ, что у васъ даже въ свободное время идутъ разговоры о достоинствахъ тхъ или другихъ аппаратовъ.

— Вотъ кстати, что ты пришелъ, Тэди! Тутъ у насъ съ Макъ Скоттомъ идетъ споръ. Какъ истребитель, ты лучше другихъ можешь разршить сомннія нашего милаго Арчи!

— Арчи... и сомннія? — разсмялся О’Каннель, хитра подмигнувъ капитану. — Рдкое зрлище! Но ей-ей, у меня птъ никакого настроенія въ свободное время заниматься дискуссіями. По - моему, куда веселе поговорить, ну хотя бы, о предстоящемъ бал посл авіаціоннаго праздника. Послушай, Арчи, миссъ Элленъ, надюсь, почтитъ своимъ присутствіемъ нашъ балъ?

Арчи покраснлъ, зная, что вс его товарищи великолпно освдомлены о томъ, что онъ неравнодушенъ къ дочери командира десантной авіаціонной дивизіи, красавицы Элленъ.

— Не знаю право, можетъ быть и будетъ! Въ послдній разъ, когда я ее видлъ, она сказала, что ей будетъ интересно посмотрть, какъ это нашъ Тэди побьетъ рекордъ высоты, къ которому, говорятъ, онъ усиленно готовится.

Эта неловкая стрла, брошенная по адресу О’Коннель, была шпилькой со стороны Макъ Скотта за «красавицу Элленъ».

Въ авіаціонныхъ кругахъ за послднее время много говорили о новой фантазіи лейтенанта О’Коннеля, этого самаго безпутнаго офицера королевской авіаціи. Въ теченіи трехъ мсяцевъ онъ аккуратно тренировался на аппарат, купленномъ на деньги отъ продажи имнія, полученнаго въ наслдство отъ умершей тетки.

Получивъ отъ своего командира эскадриліа отпускъ, Тэдъ окружилъ себя тайной, тренируясь ва .маленькомъ аэроддомі въ тлухой провинціи.

— О томъ, поставлю ли я рекордъ, или нтъ, — сказалъ немного задтый О’Коннель, — покажетъ ближайшее будущее. Какъ теб, такъ и миссъ Элленъ я рекомендую запастись терпніемъ! До праздника остался всего лишь одинъ день.