Вновь
Шрифт:
– Во-первых, пошел ты, Наставление тебе куда полезнее, чем мне. Во-вторых, я не прошу верить в Мать и Отца, лучше верь в Андрея и его план!
Для них подобные цапанья были в норме, тут удивляться было нечему.
– Куда ты пойдешь? К Катарине на Тишь?
Клот хотел было дать отрицательный ответ, но осекся, борясь с принятием столь сложной для него идеи из-за эмоционально плохого расставания с Катариной, почти приблизивший их к разводу.
– Нет. – Он бегло осмотрелся, ища, на что переключить внимание, и сразу же нашел: – Я надену скафандр, уйду к восточному входу, там, где мы оставили один из джипов, и если что, то спокойно
– Заодно сможешь спрятаться в Монолите прямо на виду.
– Хах, хорошая мысль, солдаты и охрана ныне теперь носят эти скафандры поголовно, так что воспользуемся шансом, если что.
– Эй, – серьезнее заговорил Петр, пока Клот надевал громоздкий костюм и уже собрался накинуть цельный шлем. – Если со мной что-то случится или я… – Клот специально не подавал виду. – Скажи Ингрид, что я… Я сожалею и всегда сожалел. И я благодарю ее за то… ну, что она была рядом.
Клот надел шлем, зафиксировал его и, взяв кейс, сказал:
– Дневник бы свой спрятал лучше, чем драму нагонял, ага!
– Тут много личного… думаешь, могут изъять?
– Если нет результатов исследования, то… Короче, убери его к моим, все равно обложки общие, да и партию заказывал я, так что на тебя не подумают.
В этот момент пришло сообщение: «Пять минут». Клот с ящиком ушел в противоположную сторону от Столовой, прямо через большой двор, мимо шахт и модифицированных экзоскелетов. Петр же быстро отключил компьютеры и защитный бокс, но сам дневник спрятать в комнате Клота среди десятков его личных писем так и не успел.
4
За непродолжительное время в пути Бэккер успел уснуть столь крепко, сколь резким взрывом вышло его пробуждение от легкого касания Насти. Вспотевший и растерянный, он с трудом выровнял дыхание и взял себя в руки. Настя сказала Андрею о сложной адаптации на Коме, когда помощь инъекций и таблеток не дает стопроцентный результат, хотя сокращение срока с двух недель до двух дней все же стоит своей цены.
Благодаря высоте Авроры в десять этажей внутри кольца создавалась своя изоляция от всего мира. Строение было уже местами покосившееся, а часть разрушений внутри и снаружи лишь добавляла необычной атмосферы запустенья. Место обладало своей атмосферой манящего таинства, где периодически блуждающий ветер позволял тоньше ощутить свободу планеты, особенно после тесного Монолита. Но краткий путь до Петра сопровождался все тем же напряжением между всеми тремя. Петя встретил их, сидя на старом диване в самом дальнем углу, где был обустроен небольшой и простой уголок для отдыха.
– С тобой тут хочет познакомиться Бэккер и узнать про твои раскопки.
Голос и поведение Андрея были безмятежными, словно ничего особенного не происходит. Разумеется, надуманный примитивизм вызвал многозначительные взгляды. Правда, виновник плохого спектакля не просто проигнорировал столь дешевую наглость – он попросту перестал кого-либо замечать. Неопределенность чувств свела друг с другом пугающее для остальных презрение с болезненным сочувствием для него, вновь превратив Бэккера в глазах окружающих в другого человека. И только Настя хотела его окликнуть, дабы вырвать из странного наваждения этим местом, как он обернулся к Петру. Между ними был метр, один тянулся к другому с рукопожатием, как манера приличия невинного человека, желавшего казаться добродушным. Бэккер ответил, в глазах родилось какое-то невинное любопытство, гасящее общее напряжение.
– Рад
В ответ Петя по-доброму улыбнулся.
– Как ранее сказал Андрей, у нас тут неспешные раскопки завала. Столетие назад часть скалы обрушилась… точнее, было землетрясение, которое создало трещину в плите. Половина Авроры упала в нее, и так как мы у горы, то и часть этой самый горы накрыла то, что уже было разрушено.
Неловкость Пети хорошо скрашивалась его естеством, при этом Бэккер слушал его не без удовольствия.
– Так, – вмешался подозрительно добродушно Андрей, – вижу, контакт у вас налажен, общайтесь, я мешать не буду, минут десять у вас двоих есть. Справишься же без меня? – Не успел Петя среагировать, Андрей бодро подытожил: – Ну и отлично.
После этих слов Андрей молча пошел в остальную часть Авроры. На выкрикнутый вопрос изумленного Бэккера ответила Настя, причем пониженным тоном и чуть ли не на ухо:
– Среди первых переселенцев с Опуса был дальний родственник Андрея, который погиб при… вот этом всем. Да, представь себе. Это больная тема для него и всей его семьи еще с «этих» времен. Теперь можешь понять, почему он не хотел сюда.
Во время этих слов Настя увидела в глазах Бэккера что-то человеческое, понимающее. С неменьшим смыслом глубокой значимости Петя добавил:
– Он до сих пор трепетно относится к комнате своей дальней бабули, что-то типа могилы. Большинство тел так и не нашли после обвала, так что… Аврора – это общий памятник первых исследователей и колонистов нашей солнечной системы.
Немного дав осесть одной из историй этого места, взявшая инициативу Настя решила направить разговор в выгодную сторону:
– Бэккер ищет какой-то осколок. Тут находил что-нибудь странное?
– Ну, мы нашли много осколков… всяких разных. Если есть описание или…
– Ты же сможешь предоставить полную опись имеющегося?
– Да, разумеется.
Сложив руки на груди, Бэккер начал топтаться на месте, все поглядывая вокруг в процессе жизненно важных поисков ответа на раздражающую своей хитростью загадку.
– Бэккер. – Настя проявила этакую заботу. – А почему ты решил, что здесь что-то есть? Я это спрашиваю из-за того, что Монолит – религиозное место, если услышал от кого-то про что-то древнее, то, скорее всего, лишь очередное слепое верование.
Упрямый взгляд Бэккера перескакивал с предмета на предмет, с бокса где ранее был Осколок на стеллаж рядом, с Пети на Настю, что создавало крайне неуютное напряжение. Удивительно, как мало Петя ожидал от себя эмоционального порыва.
– Я готов признать вину.
– Петя, молчи. Ты ничего не обязан ему говорить.
– Нет! Настя, я сам принимаю решение!
Удивление Бэккера была неприкрытым, уж слишком личное и болезненное прорывалось наружу из Пети.
– Я знаю, зачем ты прибыл на самом деле. Мы все знаем. И я хочу в оправдание сказать, что спрятать меня здесь была моя идея. Я настоял, нет – я заставил Андрея и Настю сделать это. Сначала они категорически отказались, но я сказал, что если меня отправят в Тишь или отдадут на суд толпы, то я вскрою всю правду о наших проектах! Все было так и никак иначе. Они не виноваты, я виноват. Лишь я один. Моя оплошность, моя вина, мне и быть тем, кто понесет всю ответственность за трагедию, которую тут называют Немой Крик. Проект был инициирован только мной. Такова правда, и никакой другой правды нет и не будет. Я всецело признаю вину и готов понести наказание со всей строгостью!