Внук ведьмы
Шрифт:
– Деньги искали у Агафьи, – дед задумчиво покачал головой.
– А у нее они есть? – как бы между делом спросил я.
– А шут ее знает. Может и есть, что с того?
И правда, ведь может старый человек скопить за жизнь денег. И почему кто-то считает, что имеет право вот так войти и забрать все, что есть у другого?
Я задумался, если соседи видели в тот поздний вечер «гостей», бегущих что есть силы от дома Агафьи, значит мне все это не привидилось. И значит, я действительно лежал на кровати в ее доме. А она шептала надо мной.
Что все это значит? Что она хотела
Тем временем Потап начал выходить на прогулки, и мы встретились на берегу озера. Я снова боялся встречи с Ефимом, потому что мои действия со стороны выглядели странно. Нужно было выбрать тактику поведения, даже если меня разоблачат. Но Фима вел себя не так, как предполагалось. Встретившись со мной взглядом, он отвел глаза и не сказал ни слова. А я растерялся, но решил оставить все, как есть. Честно говоря, у меня внутренности переворачивались при мысли, что придется выяснять отношения с кем-то из Подгорных.
На берегу мы просто болтали, рассказывали последние новости и вообще, отдыхали. Живя в сельской местности, каждый из нас обязательно помогал семье по хозяйству, а в летнее время это было особенно. Поэтому ближе к вечеру мы устало разваливались в кругу друзей и общались, жадно впитывая прохладу под разгоряченную дневным солнцем кожу.
– Ну как ты, альпинист колодезный? Готов к погружению? – в своей манере поинтересовался у Потапова Виктор. – Или еще на больничном?
Кирилл усмехнулся на него, качая головой:
– Наш бог словосложения. Ну, в принципе, готов. А вы со мной?
Витька деловито покачал ногой.
– Обижаешь! Лично я в календаре каждый день крестиком помечаю, все жду, когда же наступит день икс. И вот, неужели он близок?
– Отстань от него, Симонов, – вмешалась Аня и обратилась к Кириллу: – Ты, правда, готов? Может быть, еще полечиться? Браслет подождет.
Кир обвел свою музу обожающим взглядом:
– А ты?
– И я… подожду, – смущенно моргнула Анюта.
– Глупая, он про армию спрашивает, – прыснул со смеха Витька. – Будешь ждать, когда заберут?
Анна строго глянула на нашего юмориста и выдохнула:
– Не твое дело. Надо будет, подожду.
– О-о-о! – вырвался радостный вопль, и Виктор захлопал в ладоши. – Вот это тема!
Я вдруг обернулся к Ефиму с вопросом:
– Как думаешь? Браслет подождет?
Фима на секунду задумался и кивнул с какой-то печалью:
– Теперь да.
Тогда я не понял его ответа, почему теперь и почему Подгорный знает что-то больше. Но по прошествии времени все встало на свои места.
После того, как Кир защитил Аню от приезжих хулиганов, она стала как-то иначе смотреть на своего спасителя. Не так как всегда. И наш романтик воспрял духом, ожидая этого, кажется, всю жизнь. Протянув крупную ладонь к русой копне волос своей возлюбленной, Потапов медленно вытащил сухую веточку и откинул ее в сторону. Но сделал это так осторожно, будто боялся разбить очень хрупкую вещь. Аня смущенно улыбнулась и опустила глаза. Контакт произошел.
Такую Анну я никогда не видел. Наверное, так рождается влюбленность, может быть не первая, но уже осознанная. В тот момент я подумал, как хорошо, что существуют такие отношения. От них веет жизнью и счастьем.
Настал день икс. Кир практически поправился, не считая синяков, и был готов спускаться в колодец. У его дядьки мы на время попросили старенькое альпинистское снаряжение, взяли фонарики и собрались у озера, как на отправной точке.
– Надо было помолиться на дорожку, – вполголоса бросил Витька, поглядывая на Ефима. – Напротив Подгорные. Черным колодец не просто так обозвали. Все бегут от него, а мы добровольно полезем в его ненасытное горло.
– Можешь постоять у вертушки, – усмехнулся Потапов, проверяя ремни снаряжения. – Потом расскажу тебе, как там интересно.
– Я и так постою, – хмыкнул мой друг. – Че я там не видел, вонь и тьма. Как вообще нас угораздило попасть именно в этот колодец.
Кирилл окинул Витьку взглядом и улыбнулся:
– Расслабь свой нервный комок. Лезу только я. А твое задание не намочить свои модные штаны…
– Ой, ладно, – оборвал его Виктор и закинул рюкзак за спину. – Бесстрашный муж. Пойдем уже.
Мы отправились на окраину села, туда, куда я стал захаживать ночами, и куда сельчане предпочитают не ходить.
Там, где кончается поселковая дорога и уходит в поворот к лесу, где густые заросли на разрушенном брошенном доме и пустые сараи, стоит колодец, названный в народе «черным». Колодец этот давно не дает воды, потому что когда-то в нем творились странные вещи: стоны, вой и исходящий свет. Так было много лет подряд. Теперь там все стихло, но жители поселка по-прежнему не приближаются к колодцу, называя это место «чертов угол», ведь как раз напротив стоит дом Агафьи Подгорной, местной ведьмы, встречи с которой мало кто желает. Так и повелось: на чертов угол ходят только приезжие или сумасшедшие.
К какой категории отнести нас, не знаю, но мы шли как раз в это жуткое место, и хотя собрались группой, внутри пробирала дрожь.
– Фим, надеюсь на твою уверенность, – глянул на Подгорного Кирилл. – Ты сказал, что там…
– Да, – спокойно опередил Ефим. – Я знаю, о чем ты. Все будет хорошо.
Последняя фраза прошлась холодком по телу. Уверенность внука Агафьи отдавала странным сумасшествием. Откуда он знает про колодец? Приезжий на каникулы парень уверенно ведет нас, местных, туда, куда бы мы добровольно не пошли. Но почему-то мы доверились ему, что тоже странно.
Еще будучи совсем мелким пацаном, я помню, как соседские бабки шептались и хватались за голову, когда из колодца очередной раз доносились стоны или еще какая-либо странность. Каждая рассказывала потрясающую разум историю, близкую к современным фильмам ужасов, и это передавалось из уст в уста. Спустя годы колодец «затих», и люди мало-помалу успокоились, но судьбу за хвост не дергали, не ходили в ту сторону. Память о тех жутких временах осталась в устных рассказах, и этого было достаточно.