Внутренности и внешности Бразилии. Или - Попутчик

Стенкин Георгий

Даже звери пугались этих звуков и шарахались в сторону, как бы боясь, что какая-то неведомая сила потянет их в эти мрачные воды. То был крик аллигатора. Западня. Ловушка для безбоязненных и лихих…

Ооох-хоо-пуу-пу-ааа-шмо-шмо-ззз…

Внезапный треск, когда на землю падает огромная ветка или высохший лесной гигант – выстрелил как из пушки. Метеорит упал? Бомба взорвалась? Светопреставление…

Помните! Даже гиганты – падают. И падают – с гигантским грохотом.

Свиии-кхаа-рдж-ааммм…

А! "Матерь луны", как называют индейцы лесную сову. Запела, свою унылую меланхолическую песню. Эта песня

состоит из четырех нот в мажорном тоне; затем наступает короткая пауза, длящаяся лишь несколько секунд, за которой следуют другие четыре ноты в соответствующем минорном тоне. Немного погодя слышатся последние две ноты в минорном тоне, и потом все стихает. При первых четырех нотах испуганно прислушиваешься, думая, что какое-то человеческое существо, попавшее в беду, жалобно зовет на помощь, но зовет с такою тоской, будто у него не осталось никакой надежды на спасение. Прислушиваясь дальше, слышишь четыре последующие меланхолические ноты, звучащие как предсмертные муки, а финальные две ноты после короткого интервала кажутся рыданиями страдальца, испускающего свой последний вздох. Эта песня так тосклива и безотрадна, что даже при воспоминании о ней сжимается сердце, и тот, кто ее хоть раз слышал, с радостью отдаст все, чтобы только не слышать больше этого терзающего душу рыдания.

А-о-а-о и-и-е-е м-м… А-о-а-о и-и-е-е м-м…

Ну и попугаи! Куда же без вас! Вам нужно всё обсудить, поделиться всеми новостями, передразнить всех и вся. Болтуны!

Вообще, характер и назначение музыки у животных и насекомых более однородны, нежели строение и расположение приспособления, которым она производится…

Цикады…

Лесной сверчок производит очень громкие и не лишенные мелодичности звуки, которые значительно громче и необычнее, чем все слышанные когда-либо мной из производимых насекомым звуков. В Бразилии сверчка называют «танана» за его музыку, представляющую собой резкое и звучное стрекотание, которое напоминает звуки та-на-на — та-на-на, следующие с небольшими перерывами.

…

А вот там, почему-то создаётся ощущение пустоты. Тишины. Молчания. Затишья. Погребения…

Опять – козни Леса.

Там есть звуки. И их – совсем не меньше чем тут, на окраине. Постоянные шорохи, треск раздираемых лиан и тел животных, переговоры птиц, улюлюканья обезьян, сосредоточенное шуршание мириад муравьиных армий, спешащих на очередной разбой и сметающих на своём пути всё живое и неживое, победные рыки и страдальческие всхлипывания, испуганные взвизгивания…

Но это всё – как-то приглушалось, видимо – резонировал своеобразный купол из высоченных деревьев, и звуки метались между стволами, между гигантскими листьями, переплетениями ползущих ветвей, и гасли…

Мы – сейчас не об этом…

Для нас – суета, совсем не суетна…

Или – Лес подавлял их? Заставлял звучать в своей партитуре? Режиссировал и дирижировал? Даже ревун, заткнулся – до вечера. Да…

Лес – манил, звал…

У меня тут тихо, не бойся, пойдём, пойдём…

Поо-ооо-йедее-ёммм. Пой-дёёём-ммм.

СВОИМ ЗРЕНИЕМ.

*Когда уже почувствовал, услышал. То остаётся только увидеть, чтобы начинать понимать…

*Звучит латинская перкуссия. Чередуются картинки с изображением фантазий на тему зрительных галлюцинаций…

Я вижу…

Да вижу я, вижу. Я всё вижу.

Их было – четырнадцать. Восемь, три и шестнадцать.

Четырнадцать уровней.

Восемь видимых диапазонов.

Три оттенка яркости.

И – шестнадцать вариаций сопоставления.

Иерархия монстра…

И мой свет – начал меркнуть. Это – уже было слишком…

Сначала – природа пробивалась ко мне через ощущения, потом – через слух, и вот теперь – через зрение. Неужели мы, конечный продукт развития всего живого на земле, разумные, так нуждаемся во всех этих каналах восприятия? Мы же можем мыслить, анализировать…

Но приходится – ещё и чувствовать.

Ох уж эта мне – Амазонка, всё тут какое-то дикое, первобытное…

На самом низшем уровне – была видна возня, глупое мельтешение в погоне за добычей, целенаправленный поиск путей спасения, хаотичный процесс движения за-, в-, к-. Действие – гонимое инстинктами, страхом и голодом. У Леса – тут были только корни, но корни – частенько вылезали из земли, такими – мостами, акведуками и галереями…

Ну, куда же денешься от утративших разумность в погоне за удовлетворением своих инстинктивных и первичных потребностей? Только – возня…

Там не было видно – ни одной вибрации. Полное отсутствие возможностей к контакту. Может – это такой, своеобразный «ад» Амазонки?

В следующих четырёх уровнях – владычествовали муравьи. Трудяги, солдаты атакующих и обороняющихся армий.

Я видел как волны их агрессии, их слепой (большинство из них не имеют зрения, почти – не имеют) злобы, ненависти и алчности, гонят неисчислимые табуны, в слаженной и отработанной до мелочей военной дисциплине и тактике ведения боевых действий к своей цели, заставляют восстанавливать только что созданное и внезапно разрушенное, нападать на крупных хищников и очищать целые поляны под свои плацдармы для полевых учений.

Они – властвуют на уровнях, где нет стремления к прекрасному, где каждый яркий и цветной всплеск – это только мимикрия или защитная реакция, или приманка…

Образ контактирования с ними? Совсем – неясный и полупрозрачный. Миллионы импульсов – пробиваются сквозь завесу злобы, но – с коленом, нельзя разговаривать…

Этот канал – может стать полезным для наших военных. Вот если бы его научиться транслировать на «наших» солдат…

Это была бы – самая непобедимая армия в мире.

А мне – не нужно. Не нужно с ними общаться.

Тёмные уровни – начали постепенно переходить в осветлённые, но – шесть доступных для прямого контакта уровней, показались мне слишком простыми. Как – будто бы я захотел пообщаться с прохожими на одной из центральных улиц в своём городе…

Мелкие животные, птицы, сезонные растения и кустарники, насекомые, рыбы…

Все спешат, так же как и мы – по магистралям и перекрёсткам. Ну, и о чём мне с ними общаться? Сразу видно – скукотища.

Ну да, встречаются и красавицы, грация мощи и изящества, обаяние естества и чудес адаптации.