Во что играют боги?
Шрифт:
– Не к добру это, – пробормотал юноша.
– Господа богачи, а не пора ли нам прихватить сокровища и тоже сваливать подобру-поздорову? – поинтересовался Ланги. – А ты чего побледнел, твишка? От радости, что ли? Или от горя? Да помню, помню я про твою долю! Что мы с Хурном, нелюди какие? Дадим все, как договаривались.
– Давай пересыпай золото в свой мешок, – распорядился Ревос, обращаясь к юноше. – И пошустрее!
– Да-да, иду! – откликнулся тот, на ходу засовывая руку в карман и нащупывая продолжающий вибрировать камень.
В
Чувствуя, что сейчас треснется о дно неведомо откуда появившейся пропасти, Черр успел сгруппироваться и зажмурился, представив последствия удара – собственное изуродованное тело с торчащими наружу ребрами и переломанными костями.
Внезапно юноша снова ощутил под ногами твердую поверхность! Но никакого удара при падении не было, будто его, придерживая за шкирку, словно котенка, просто аккуратно поставили на ноги. От неожиданности Угг-Черр открыл глаза… и едва сдержал порыв к рвоте!
Он стоял на каменной мостовой посередине небольшой овальной площади полуразрушенной деревни. Почти все дома, окружающие этот «пятачок», были либо сожжены – и чернели десятками обугленных бревен, либо оказались просто поломаны до самого основания – будто ураганом снесены.
Рядом с домами по периметру площади высились кресты с распятыми на них обнаженными людьми. Языки пламени лизали останки жителей деревни. В нос ударил резкий запах тлеющей плоти.
Юноша закрылся перчаткой от смрада и побрел прочь, с опаской косясь на обглоданные огнем тела. Увы, перчатка не могла спасти от зловония. Запах проникал в глаза, уши, рот, окутывая и затуманивая сознание. Под его воздействием Угг-Черр не мог ни понять, куда он идет, ни даже вспомнить, кто он.
Внезапно деревня кончилась, исчезнув за спиной, растворившись в едком дыме, словно ее никогда и не было. Запах жженых волос и костей отступил… чтобы тут же смениться тяжелым духом разлагающихся мертвецов.
Твишка осторожно огляделся, вновь пытаясь подавить тошнотворные порывы. Сотня замученных девушек, женщин, старух закончили жизнь посреди поля одуванчиков, насаженные на длинные острые деревянные колья. Многие были либо обезглавлены, либо лишены рук, ног… или всей кожи.
Угг-Черр не сдержался. Он согнулся пополам и позволил густой массе освободить желудок. И в этот же миг что-то неуловимо изменилось в его сознании, начиная необратимый процесс…
– Эй, ты как? – Кто-то несильно ударил Черра по плечу.
Юноша разогнулся, вытирая почему-то абсолютно сухие губы и недоуменно хлопая глазами – вокруг снова была гробница.
– Что… что случилось?
Его подельники переглянулись.
– Да кто ж тебя знает, что случилось. Ты просто ни с того ни с сего согнулся и начал хрипеть.
– Мы подумали, что тебе нехорошо.
– Нет-нет,
– Тогда займись, в конце-то концов, этим чертовым золотом!
Твишка, все еще обтирая губы, на вялых ногах приблизился к открытому сундуку. Сняв со спины пустой мешок, натянул его горловиной на деревянный ящик и, присев на корточки, начал с усилием переворачивать сундук набок.
– Неподъемный, гад! – прокряхтел он.
– Мы будем в следующем зале, – прохрипел Ланги и добавил уже Хурну: – Пойдем на всякий случай посмотрим, не ждет ли нас там какой-нибудь неприятный сюрприз? А то мало ли.
– Что, оставим его с золотом? – понизил голос Ревос, с подозрением косясь на твишку. – А если…
– Да на выходе обыщем, и все дела. – Варвар на мгновение смолк, но тут же продолжил: – Заодно посмотрим, что там твишка себе недавно прикарманил!
– Почему не сейчас?
– Ну должен же он наше золото отсюда вынести! Или ты сам потащишь?
Парочка удалилась, оставляя Черра наедине с сокровищами и гнетущими мыслями. Все произошедшее за последний час выглядело очень странно, начиная от пустых коридоров гробницы и найденного юношей переливающегося камня, и заканчивая непонятным полетом, сожженной деревушкой и отвратительным полем!
Судя по тому, что подельники вели себя спокойно, они не видели того, что наблюдал Черр. Значит, у него были видения? Галлюцинации? Но почему именно сейчас? Что изменилось за последнее время?
– Неужели это ты постарался? – поинтересовался юноша, извлекая артефакт на свет. В ответ на слова амулет быстро покрылся ровной сине-ледяной корочкой, начавшей тут же таять в руках Угг-Черра, каплями стекая на пол. – Что же ты все-таки такое, а? Ладно, потом с тобой разберусь!
Решив, что место амулета не в кармане, а на его шее, твишка быстро просунул голову в узкую тесемку.
«Иди… ко мне!» – вдруг услышал он раскатистый голос.
– Кто… кто здесь?! – воскликнул юноша, испуганно вскакивая и озираясь.
«Иди! Ко мне! – повторил мужской голос. – Не сопротивляйся!»
Угг-Черра вдруг невыносимо потянуло к лежащему на алтаре мертвецу. Он переставлял ноги практически против воли, а потом, оглянувшись на выход из зала, спрятал артефакт под рубахой. Мысль, что голос как-то связан с амулетом и, возможно, камень лучше снять, пронеслась в его голове, но тут же бесследно испарилась.
– Что дальше? – очутившись возле скелета, вопросил юноша.
«Нагнись… поближе… ко мне!»
Голос был глухим и безжизненным. И этот безэмоциональный бас заставил расхитителя сокровищ опуститься перед алтарем на колени. Рука скелета дернулась, хватая замершего от ужаса юношу за одежду.
«Ты не должен… снимать его!»
Откуда-то сверху, от самых сводов гробницы, донесся странный звук, будто тысячи неведомых созданий в едином порыве сорвались в полет, хлопая маленькими перепончатыми крыльями.