Во имя Долга
Шрифт:
— Ну что тебе неймётся, а? — вздохнула она.
— Вот как раз сейчас я для разнообразия не виноват, — хмыкнул я.
— Да ты всегда не виноват, — проворчала Рури. — Ладно, коварный похититель, ты мне хоть какую-нибудь одежду предоставишь, или так и продержишь нагишом в каюте до самой Земли?
— Какое заманчивое предложение, — улыбнулся я. — Боюсь, всё, что я могу предложить — это вещи мои или Ярика. Его, сама понимаешь, не подойдут совсем, а вот мою футболку можно попробовать. Наряд, на мой взгляд, сомнительного удобства, но пара моих знакомых женщин утверждает,
— Каких таких женщин? — подозрительно уточнила она. В голосе отчётливо проскользнули ревнивые нотки, и я рассмеялся.
— Мои футболки донашивала исключительно Варька, а привычку эту дурацкую она переняла от мамы. Ну, как, берёшь? В принципе, я могу попробовать попросить что-нибудь у кого-нибудь из экипажа.
— Не надо, — почему-то испугалась зверушка. — Давай свою футболку!
— Рури?! — вдруг подал голос, привлекая к себе внимание, так и стоявший всё это время на пороге рунарец. Хорошо хоть находился он внутри каюты, а то получилось бы совсем забавно.
Зверушка вздрогнула, поспешно прикрылась одеялом и только после этого вскинула взгляд на гостя.
— Папа?! — растерянно вытаращилась она на него. — Что ты здесь делаешь?
— Что здесь делаю я?! — возмущённо уточнил он.
— Маша, ты куришь? — хмыкнул я себе под нос, вспоминая старый пошлый глупый анекдот, стянул футболку и вручил её женщине. Чтобы не отвлекаться на поиски другой и не отходить далеко от Рури. А то особой радости от встречи на папином лице не читалось.
— Что это значит?! — мрачно воззрился на меня Тур-Рааш.
— А на что это похоже? — съехидничал я.
— Это похоже на…
— А если сначала включить голову? — повысив голос, резко перебил его я, скептически вскинув бровь. Рури, поспешно натянув на себя футболку, вцепилась в мой локоть, глядя на отца растерянно и встревоженно. Хотя страха в ней не ощущалось, и это не могло не радовать. Мужчина запнулся, осёкся, одарил меня напряжённым сосредоточенным взглядом, но тут включилась зверушка.
— Сём, не надо, пожалуйста! — прижавшись к моему боку, умоляюще протянула она. — Не сердись, папа просто волновался.
— Это кто ещё сердится, — фыркнул я. — Я вообще молчу. И настроение у меня сегодня хорошее, и вообще почти праздник: ты наконец-то запомнила, как меня зовут.
— Зуев, ты…
— Невыносим, я помню, — со смехом перебил её я, поцеловал обиженно надутые губы и поднялся с кровати. — Ладно, хватит театра с цирком пополам. Тур-Рааш, успокойтесь и присядьте; Рури, иди уже утешь своего отца и объясни ему, что я не собираюсь тебя есть. А я пока закажу завтрак, потому что есть всё-таки хочется.
К моему искреннему удовольствию, рунарец действительно взял себя в руки, а Рури окончательно проснулась. Пока я общался с системой доставки и одевался, зверушка с радостными причитаниями немного повисела на папе, отчего тот вполне успокоился и расслабился. Да ещё весьма кстати проснулся полный сил и готовности к новому дню Ярик, и новоявленный дед при виде жизнерадостного потомка, особенно когда этого потомка сунули ему в руки, окончательно подобрел.
— Теперь
— Ты чего? — уточнил я.
— Не надо, пожалуйста! — она состроила умоляющую мордашку. — Ты точно сейчас хотел сказать какую-то гадость!
— Ох уж мне эти женщины, — проворчал я. — Дай только возможность, сразу воспитывать начинают!
— Я не воспитываю, я уговариваю, — выражение лица стало виноватым. — Просто к твоей манере общения надо привыкнуть, а я очень не хочу, чтобы папа сейчас опять расстраивался.
— Вот пусть начинает привыкать сейчас, — насмешливо фыркнул я. — Пока я один, и у него есть такая возможность.
— А что будет потом? — настороженно уточнила Рури.
— А потом мы познакомим его с генералом, — мстительно пообещал я.
— Зачем? — ещё сильнее напряглась зверушка.
— Да ты не бойся, он не такой страшный, — подбодрил её я, покрепче прижав к собственному боку и потрепав по плечу. Было нетрудно догадаться, чего могла понапридумывать себе рунарка на основании характеристик и отзывов о рабочих качествах отца. — Вернее, все ужасы он оставляет на работе, а дома белый и пушистый. Все домашние в один голос утверждают, что я его копия, так что выводы делай сама.
— И всё-таки, мне в самом деле стоит извиниться, — усмехнувшись, вмешался в наш диалог Тур-Рааш. — У вас есть недостатки, но при этом вы хороший человек. И тем приятней видеть ваше отношение к моей малышке. Я рад, что она оказалась в надёжных руках, пусть и на другом конце галактики.
— Да ладно, с кем не бывает, — поморщившись, отмахнулся я, закрывая тему. На высокопарные речи у меня в большинстве случаев проявлялась крайне ехидная реакция, вроде изжоги у некоторых людей от острой пищи. Исключения порой случались, но сегодня явно был не тот случай, а я для разнообразия решил выполнить просьбу Рури и не задирать лишний раз её отца. И сам же удивился принятому решению: не то это всё последствия хорошего настроения с утра пораньше, не то моя хитрая зверушка начинает потихоньку осваивать чисто женскую науку свивания верёвок из подручных средств, то есть — окружающих мужчин.
При ближайшем рассмотрении Тур-Рааш оказался вполне неплохим мужиком, просто импульсивным, как и большинство его сородичей. Так что к концу дороги мы вполне сумели найти общий язык к вящей радости моей зверушки. Тот факт, что ввязался в эту экспедицию тесть исключительно из-за меня, совершенно не удивил и не вызвал никаких эмоций. Хотя сам рунарец по этому поводу очень горевал и раскаивался, что так плохо обо мне думал. Приятно, конечно, когда тебя хвалят, но в таком формате — очень утомительно. Зато вопрос, почему Рури оказалась такой совестливой, доброй и благородной, отпал сам собой: последствия воспитания. Я, впрочем, не внакладе; если бы не это воспитание, быть бы мне сейчас космическим мусором где-то на просторах галактики.