Шрифт:
Пролог
Сначала он почистил пистолет, потом привёл в порядок себя. Всё это он проделал тщательно.
Пистолет был системы Макарова. Он чистил его, сидя за столом в крошечной кухне. Движения были автоматическими, его пальцы привыкли к этой работе. Тряпочкой, пропитанной машинным маслом, он протёр механизм и ствол, затем отполировал пистолет куском замши. Уже давно рассвело, но свет на кухне всё ещё был включён. Временами он отрывался от работы, чтобы взглянуть в окно. Небо над Краковом было мрачным. Начинался ещё один серый зимний день. Он вынул патроны из обоймы и проверил пружину.
Его пальцы сжали пистолет. Всё было в порядке, «Макаров» ровно лежал в руке. Но когда он привинтил массивный глушитель, пистолет стал слишком тяжёлым у дула. «Ладно, не имеет значения! Дистанция будет небольшой».
Осторожно положив оружие на деревянный стол, он встал и потянулся.
Он помылся в крошечном душе. Ванная комната была настолько мала, что ванна в ней не поместилась бы. Но он вспомнил свою радость, когда, став майором, получил эту квартиру. Впервые в жизни он смог жить в отдельной квартире. А он любил одиночество.
Он намылился французским шампунем, который был куплен в одном из закрытых магазинов. Сполоснувшись, проделал то же самое ещё дважды, как будто хотел промыть себя до костей. Он тщательно побрился, не глядя в зеркало. Его форма была аккуратно разложена на кровати. Он вспомнил удовольствие, близкое к чувственному, которое испытал, когда впервые надел её. Одевался он медленно, все его движения были строго выверены, как будто он совершал своеобразный ритуал. Затем достал из-под кровати нейлоновую сумку. Туда он упаковал пару чёрных туфель, две пары чёрных носков, две пары тёмно-синих трусов, две шерстяные рубашки, тёмный шерстяной свитер синего цвета, чёрный шарф, куртку цвета хаки и две пары синих вельветовых брюк. Сверху он положил туалетные принадлежности.
Его чёрный кожаный кейс стоял в узком коридоре у входной двери. Он отнёс кейс на кухню и поставил на стол рядом с пистолетом. У замков был одинаковый код — 1951, год его рождения. Кейс был пуст, не считая двух ремешков, прикреплённых к нижней крышке. Он подсунул пистолет под ремешки и крепко затянул их.
Две минуты спустя, держа в руках кейс и сумку, он вышел из квартиры, даже не удостоив её прощальным взглядом.
Час пик уже миновал, и потребовалось всего двенадцать минут, чтобы добраться до здания службы безопасности, расположенного почти в центре города. Он слышал постукивание в двигателе своей маленькой «шкоды». Ей предстоял профилактический осмотр в следующий понедельник. Мельком он взглянул на приборную доску. Машина пробежала уже девять тысяч километров с тех пор, как была получена им, новенькая, в связи с повышением по службе.
По обыкновению он должен был поставить её на стоянке за зданием. Но на этот раз припарковал на улице рядом с главным входом. Он вылез из автомобиля с кейсом в руках. Следовало закрыть машину, но этим утром он оставил её незапертой, проверив, правда, закрыт ли багажник, в котором была сумка. Прохожие при виде его формы отводили глаза.
Он не взял свою шинель, так что ветер пронизывал его, пока он быстро шёл по улице, а потом поднимался по ступеням в здание.
В связи с увеличением объёма работы ему недавно из общего резерва была выделена секретарша. Здание было переполнено сотрудниками, и место для неё с трудом удалось найти в небольшой нише напротив его кабинета. Это была уже успевшая поседеть очень эмоциональная женщина лет сорока. Она взглянула на него, когда он прошагал мимо по коридору, и сказала взволнованно:
— Доброе утро, майор Скибор! Я пыталась дозвониться к вам домой, но вы, должно быть, уже вышли. Звонила секретарь генерала Мецковского. Совещание перенесено.
Посмотрев на часы, добавила.
— Оно должно начаться через двадцать минут.
— Хорошо. Вы уже отпечатали отчёт?
— Конечно, майор.
— Тогда, пожалуйста, занесите его.
Он вошёл в свой кабинет, поставил кейс на стол и раздвинул шторы. В комнату просочился серый свет.
Тут же вошла секретарша, неся зашнурованную коричневую папку, положила её рядом с кейсом и сказала:
— У вас как раз ещё есть время просмотреть отчёт. По-моему, отличная работа, майор… Сейчас я принесу вам кофе.
— Спасибо, но сегодня я не хочу.
Её лицо выразило недоумение. Она уже привыкла к его устоявшемуся распорядку дня.
— Спасибо, — повторил он, — я бы попросил вас не беспокоить меня до совещания.
Она кивнула и повернулась, направляясь к двери.
Он набрал код на замках кейса и открыл его, на секунду задержав взгляд на пистолете. Затем вынул оружие. На принесённой секретаршей папке было чёрными буквами выведено: «Служба безопасности». Он развязал тесёмки. Внутри лежало около дюжины отпечатанных мелким шрифтом страничек. Но он не собирался читать их.
Он положил пистолет с глушителем на верхнюю страницу, потом повернул папку таким образом, чтобы её верхняя сторона открывалась от него. Он сжал рукоятку пистолета и положил палец на курок. Дважды он поднял пистолет, потом вложил его обратно и зашнуровал папку. Теперь она стала тяжёлой. Он сунул её в кейс и закрыл его.
В течение следующих пятнадцати минут он сидел неподвижно, уставясь в окно на серое здание напротив. Пошёл мелкий дождь.
Наконец он бросил взгляд на часы, встал и взял кейс. Слева от него на стене висела подробная карта города. Он вглядывался в неё в течение нескольких секунд, затем направился к двери.
Кабинет генерала Мецковского находился на верхнем этаже. В приёмной сидела его секретарша, хорошенькая женщина с длинными золотисто-каштановыми волосами. Ходили слухи, что её отношения с генералом несколько выходят за рамки служебных. Она указала на кожаный диван напротив и сказала:
— Полковник Конопка уже в кабинете. Скоро генерал вас вызовет. Хотите кофе?
Он присел и отрицательно покачал головой, кладя кейс себе на колени. Секретарша улыбнулась ему и снова застучала на машинке. Время от времени она поднимала на него глаза. Но его взгляд был постоянно зафиксирован на точке в метре над её головой.
В это утро майор показался ей неожиданно напряжённым. Почему бы вдруг? Предстоящее совещание не предвещало Скибору никаких неприятностей. Наоборот, его должны были хвалить.
Она опять посмотрела на него. Его взгляд упирался в ту же точку. Похоже, ему где-то тридцать с небольшим. Пожалуй, слишком молод для майора. Язвительный взгляд, но по-своему он привлекателен. Волосы явно длиннее, чем положено офицеру. Глаза тёмно-коричневые. Худое, можно сказать, аскетичное лицо, но в то же время — полная нижняя губа и подбородок с ямочкой. Обычно карие глаза бывают тёплыми, добрыми, но его были холодны, как пронизывающий сибирский ветер.