Во имя Победы
Шрифт:
В партийном комитете стройки, куда сразу же по приезде Борис Никитин и я пришли, чтобы встать на учет, нас встретили с удовлетворением.
— Рабочие нам нужны, тем более такие, как вы, — заявил секретарь. Трудных участков на стройке много. Но сейчас самое горячее место механический цех. От него зависит работа других участков стройки. Так что, ребята, договоримся с кадровиками и бросим вас на прорыв. Как, не подведете?
— Не подведем! — в один голос ответили мы. Нас определили помощниками слесаря на токарно-слесарный участок механического цеха. Работы было много, работы, как правило, интересной, требовавшей не только физического напряжения, но и смекалки. Пригодились разносторонние знания и навыки, приобретенные в профтехшколе. С первых же дней мы стали не только выполнять, но и перевыполнять нормы, внесли ряд рационализаторских предложений. В числе других передовых
В первое время мы жили в Балахне, в доме по улице Карла Либкнехта, на квартире у Нагорова, нашего макарьевского товарища. Но добираться отсюда на работу было далековато — почти шесть километров. С трудом удалось найти жилье поближе, в Кубанцево, которое находилось посредине между Балахной и деревней Курза — нынешним Правдинском, поселком целлюлозно-бумажного гиганта.
Изба, в которой мы вместе с несколькими товарищами квартировали, стояла на берегу Волги. В ней было тесно, поэтому летом и осенью я обитал на сеновале. Так приятно было после трудового дня вдохнуть полной грудью сладкий запах душистого разнотравья, ощутить его упругую, пружинящую постель. Утром рано-рано в маленькое слуховое окошечко заглядывали первые лучи солнца, тишину заполнял многоголосый птичий гомон. Спрыгнешь с сеновала, растолкаешь ребят и на Волгу. Пока добежишь до нее — росой ноги выстудит, вымоет. На бегу разденешься — и в воду. Дух переведешь — и пошел мерять реку саженками. Выходишь из воды и чувствуешь, будто Волга влила в тебя такую силу и бодрость, что можно горы свернуть…
Как молодые коммунисты, Борис и я активно участвовали в жизни партийной организации. Коммунистов на стройке, где работало почти четыре с половиной тысячи человек, было не так уж много — чуть больше ста. Состав строителей был довольно разношерстный, на две трети — сезонные рабочие. И настроения среди них были разные, тем более что трудностей с жильем, питанием, да и производственных неурядиц хватало. На этих трудностях старались сыграть враги.
Поэтому отстаивать линию партии, разъяснять ее людям, пресекать попытки исказить, опорочить партийные решения, разобщить рабочих, подорвать дисциплину — все это приходилось делать каждодневно. Сама обстановка требовала предельной собранности, бдительности, ясной определенности позиции в различных производственных и даже житейских ситуациях, не позволяла ни на секунду забывать о том, что ты коммунист. Шла классовая борьба, и партия рассчитывала в ней на нас, как на своих бойцов.
Молодому читателю о том, что такое классовая борьба, известно в основном из учебников и художественной литературы. В нашем обществе этот термин уже длительное время относится исключительно к внешнеполитической области. Но мой и моих сверстников выход в самостоятельную жизнь совпал с обострением классовой борьбы как на международной арене, так и внутри страны.
В 1927 году, когда я начал работать на стройке, международное положение СССР осложнилось в связи с разрывом английским правительством дипломатических и торговые отношений с СССР. Газеты каждый день приносили сообщения о попытках империалистов сорвать или затормозить экономическое развитие Советского Союза. Отказы в кредитах, линия на экономическую изоляцию, угрозы новой вооруженной интервенции сочетались с антисоветскими провокациями. Помню, какое негодование у нас вызвали налеты на советские представительства и учреждения в Пекине, Лондоне, убийство в Варшаве полпреда нашей страны Войкова.
Империалисты всячески поддерживали и инспирировали подрывную деятельность остатков белогвардейцев и других контрреволюционных элементов внутри Советской страны. Гнев и возмущение вызвало преступление английских диверсантов, которые в 1927 году бросили бомбы в партийный клуб в Ленинграде, ранив около 30 человек. Острие всех вражеских провокаций направлялось на то, чтобы любой ценой помешать индустриализации СССР. Наши классовые враги понимали, что именно индустриализация ускорит построение социализма, укрепит независимость СССР и усилит его обороноспособность.
Обострение классовой борьбы на международной арене и внутри страны отразилось и внутри партии. В первые годы индустриализации главной опасностью в партии стали троцкисты и зиновьевцы, объединившиеся на антиленинской платформе. По призыву Центрального Комитета все партийные организации, все сознательные рабочие включились в активную борьбу против «новой оппозиции». К тому времени, когда мы с Борисом Никитиным влились в парторганизацию строительства целлюлозно-бумажной фабрики, эта борьба уже подходила к завершению. Однако и нам пришлось участвовать
Хорошо помню дискуссионные собрания в пашей партийной организации. Они проходили горячо, страстно. Товарищи из партийного архива Горьковского обкома КПСС переслали мне в числе других документов того периода копию протокола одного из таких собраний, состоявшегося в октябре 1927 года. С волнением прочитал этот документ — свидетельство политической зрелости коммунистов стройки. Приведу лишь небольшую выдержку из постановления нашего собрания: «Коллектив ВКП (б) строительства ЦБФ, резко осуждая непрекращающуюся раскольническую линию изолгавшихся и разложившихся лидеров оппозиции, настаивает на решительных мероприятиях по отношению к оппозиции со стороны ЦК и предстоящего XV съезда партии вплоть до исключения из рядов партии, если будет продолжаться дальнейшая деятельность, ведущая к расколу единства ВКП (б)» [2] .
2
Партийный архив Горьковскою обкома КПСС, ф. 82, оп. 1, д. 439, л. 26.
Такими же по духу и содержанию были резолюции дискуссионных собраний подавляющего большинства партийных организаций ВКП (б). За политику ЦК голосовали 724 тысячи членов партии, а за блок троцкистов и зиновьевцев только 4 тысячи, что составляло меньше одного процента.
Банкротство троцкистско-зиновьевской оппозиции было полным. Ленинская политика партии победила.
Непосредственное участие в борьбе за эту победу стало для меня школой принципиальности, твердости в проведении линии партии, бескомпромиссности в отношении ее врагов. К ноябрю 1927 года, когда кандидатский стаж закончился и меня приняли в члены ВКП (б), я уже всецело ощутил свою причастность к великому делу партии — делу строительства нового общества, свою личную ответственность за чистоту ее рядов, за честь высокого звания коммуниста.
Выбор
Стройка под Балахной была, по сути, первым опытом моей самостоятельной работы на производстве, участия в жизни большого трудового коллектива, в деятельности крупной партийной организации. Затем мне довелось жить, работать и учится в Иваново-Вознесенске. Биография этого города и всего края богата революционными и трудовыми делами. Здесь еще и 1905 году был создан первый в России Совет рабочих депутатов И после Февральской революции, и в дни Октября ивановские рабочие составляли часть революционного авангарда российского пролетариата. Одними из первых в Советской Республике они организовали боевые отряды для защиты завоеваний Октября от иностранной военной интервенции и белогвардейщины. Высокую оценку их действий дал в апреле 1920 года В. И. Ленин «Иваново-вознесенские, питерские и московские рабочие, — говорил он, перенесли за эти два года столько, сколько никогда не переносил никто другой в борьбе на красных фронтах» [3] . В Иваново-Вознесенске вели активную революционную деятельность Ф. А. Афанасьев, А. С. Бубнов, С. И. Балашов, П. П. Постышев, М. В. Фрунзе, другие большевики-ленинцы.
3
Ленин В. И Полн. собр. соч., т. 40, с. 296.
Работать я поступил на одно из старейших предприятий города — текстильную фабрику, которая носила имя рабочего Федора Зиновьева. Федор — партийная кличка Георгия Степановича Зиновьева. Еще в дооктябрьское время он был активным организатором революционных маевок и погиб от рук царских палачей.
Когда я пришел на фабрику, на ней полным ходом шла реконструкция. Только в 1928 году здесь было установлено больше четырехсот новых станков Меня приняли сначала слесарим в механический отдел, а потом назначили машинистом дизеля Работа на фабрике запомнилась мне по-боевому четкой организацией, крепкой дисциплиной, атмосферой дружбы и сплоченности трудового коллектива, ревностно оберегавшего славные революционные традиции. Да еще, пожалуй, тем, что жил я здесь по еще более уплотненному графику: помимо основной работы и выполнения партийных и общественных обязанности мне приходилось много и упорно заниматься. Дело в том, что у меня было огромное желание учиться и я поставил перед собой задачу во что бы то ни стало подготовиться к поступлению в институт. Нужно было восстанавливать и пополнять знания. Днем работал, поэтому для учебы оставались практически лишь вечера, нередко прихватывались выходные и праздничные дни.