Во имя Рима: Люди, которые создали империю
Шрифт:
Кроме того, что Спартак был фракийцем, об этом выдающемся человеке известно немного. В наших источниках приводятся разные версии: по одной, он сражался против римлян и был взят в плен, по другой — служил в легионах в составе вспомогательных войск. Возможно, обе версии соответствуют действительности, хотя второе утверждение кажется более правдоподобным, поскольку римляне любили заявлять, что их самыми опасными противниками являлись те, кого они сами обучили. Например, Югурта приобрел военный опыт, служа вместе с Эмилианом в Нуманции.
Независимо от своего происхождения Спартак проявил себя как гениальный тактик, руководитель и организатор. Он превратил разнородную толпу германских, фракийских, галльских и прочих рабов в грозную армию. Римляне
С каждой новой победой вождь гладиаторов захватывал оружие для своего войска. Через некоторое время рабы основали мастерские для производства военного снаряжения. Они меняли добычу, награбленную в богатых сельских поместьях, на железо, бронзу и олово. После того как оба консула 72 г. до н. э. были разбиты, сенат поручил командование в кампании против рабов претору Марку Лицинию Крассу. Красс, не колеблясь, стал на сторону Суллы во время гражданской войны, поскольку его отец и старший брат были убиты во время чисток Мария. Он хорошо служил Сулле, хотя его действия выглядели не так эффектно, как подвиги Помпея, и командовал одним из флангов армии в бою у Коллинских ворот. Благодарный диктатор даровал Крассу немало собственности, конфискованной у жертв проскрипций. Красс быстро превратил ее в огромное состояние с помощью грамотных вложений и деловой хватке.
Красс начал свое командование, применив во вверенных ему легионах старинное наказание, известное как децимация (decimatio).После каждого поражения из десяти солдат по жребию выбирался один, которого должны были забить до смерти его товарищи. Уцелевшие девять подвергались более символической каре. Им вместо порции пшеницы выдали ячмень, и — по крайней мере, в некоторых случаях — им приходилось разбивать палатки вне стен армейского лагеря.
Эти жесткие меры стали следствием растущего страха перед восставшими рабами, а Красс был готов пойти на все, чтобы добиться успеха. К двум легионам он добавил еще шесть, недавно набранных. Претор уничтожил отряд рабов, отделившийся от армии Спартака, а затем построил огромную линию укреплений и запер остальных рабов в самом кончике италийского «сапога». Спартаку удалось вырваться из западни, но в конце концов в 71 г. до н. э. ему наконец навязали генеральное сражение. В ожесточенной битва его армия была разбита. В начале боя бывший гладиатор перерезал горло своему коню — животное было взято в качестве трофея у какого-то римского командира и стоило очень дорого, — чтобы показать своим товарищам, что он не уйдет с поля боя и будет биться до последнего. Этот шаг напоминал решение Мария сражаться в первом ряду в бою у Акв Секстиевых.
Плутарх утверждает, что Спартак был убит, когда пытался добраться до самого Красса, сразив перед этим двух центурионов, которые атаковали его одновременно. Большинство рабов погибло, но 6 тысяч были взяты в плен. Красс приказал распеть их всех вдоль Аппиевой дороги от Капуи до Рима на равном расстоянии друг от друга в качестве ужасающего предостережения, чтобы остальные рабы знали, что ожидает любого осмелившегося восстать. Римское общество очень сильно зависело от рабского дешевого труда, и мысль о том, что рабы могут ополчиться на своих хозяев, крайне пугала римлян. При жизни Спартак представлял собой большую угрозу, но даже после его смерти страх перед ним сохранился. Однако после победы над гладиаторами в триумфе Крассу отказали, и ему пришлось довольствоваться лишь овацией. {170}
Когда армия Помпея вернулась в Италию, она случайно столкнулась с группой из нескольких тысяч рабов, уцелевших после поражения Спартака, и уничтожила ее. Однако другие победы Помпея были куда значительнее, и он вскоре должен был удостоиться второго триумфа, поэтому его заявление, что именно он положил конец войне с рабами можно рассматривать как проявление мелочной зависти. Оно лишь усилило вражду между Крассом и Помпеем, которая существовала еще со времен, когда Сулла дал более почетное место не Крассу, а Помпею.
«Новому Александру» уже исполнилось 35 лет, и он, в конце концов, решил вступить в политику, но сразу хотел получить должность консула. Красс, который был на восемь или девять лет его старше и чья карьера со времен Гражданской войны шла по традиционному пути, тоже собирался стать консулом. Они оба держали свои армии неподалеку от Рима, один под предлогом ожидания триумфа, а другой соответственно овации.
Эта была завуалированная угроза не только сенату, но и друг другу, но в конце 71 г. до н. э. оба полководца предали забвению старую вражду и объявили о совместной избирательной кампании.
Сенат быстро осознал, что подобному объединению нельзя противостоять и позволил Помпею выставить свою кандидатуру, несмотря на то что его возраст был моложе того, который был определен Суллой для занятия должности консула. Оба баллотировались заочно (in absentia),поскольку ни одному из них нельзя было входить в город до дня их триумфа и овации соответственно. Популярность Помпея и деньги Красса в сочетании с их несомненными достижениями и, возможно, со страхом перед их армиями вылились в полную победу на выборах. В один и тот же день 29 декабря 71 г. до н. э. Помпей проехал во время триумфа по Священной дороге, вступил в должность консула и стал сенатором. {171} [34]
Вскоре римляне стали зрителями еще одного акта политического театра, который они так любили. Цензоры (магистраты, которых избирали на пять лет) делали официальную перепись всех всадников, которые заканчивали свою военную службу. Они подробно записывали их деяния, хвалили или порицали их поведение. К I веку до н. э. это было уже довольно архаической практикой, поскольку всадники больше не входили в состав кавалерии легионов, и лишь некоторые из них решали служить трибунами или другими офицерами. Однако изменение обстоятельств редко заставляло римлян отказываться от традиционных церемоний.
Когда цензоры приступили к этой процедуре, распространился слух, что приближается Помпей в сопровождении двенадцати ликторов, которые сопровождали его как консула и расчищали ему путь. Они вели коня, который символизировал старую военную роль всадника (eques). Подобное представление явилось таким шоком для цензоров, что им потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя и задать традиционный вопрос о том, как всадник выполнил свой долг перед республикой. Помпей ответил, что он всегда служил, когда того требовало государство, и делал это под собственным командованием. Говорил он так, чтобы его слышала наблюдавшая за всем эти спектаклем толпа. Под шумные одобрительные возгласы и аплодисменты цензоры проводили консула до его дома в знак уважения. {172}
Пираты
Союз Помпея и Красса продлился недолго, еще во время консульства между ними часто возникали разногласия. Помпей выполнил обещание, которое дал во время избирательной кампании, — восстановил власть народных трибунов и отменил ограничения, наложенные Суллой на занимавших эту должность. Поскольку оба консула только что успешно закончили военные кампании, никто из них не желал брать в управление какую-либо провинцию после того, как срок их пребывания в должности истечет. К своему богатству и престижу Помпей теперь добавил политическую законность и был доволен положением самого знаменитого члена сената. Он, как и Сципион Африканский более ста лет назад, скоро обнаружил, что молодые годы, проведенные в командовании армией на поле боя, ничего не могли ему дать по части опыта в грубой и запутанной римской политике.