Во мраке бытия
Шрифт:
Именно так и возникла у Ломбара идея, которая воплотилась в план, названный позже «Миссия „Земля“». Ему удалось убедить Совет, что, вместо того чтобы осуществлять полномасштабное вторжение, можно ограничиться внедрением на планету одного-единственного агента, который ознакомил бы обитателей ее с новыми технологиями, позволяющими обуздать процесс загрязнения планеты. План этот был прост и не требовал больших затрат. Великий Совет одобрил его, и я считал, что вопрос решен. Но тут Хисст сообщил мне первые неприятные новости. Оказалось, что он планирует отправить туда Хеллера, который в качестве офицера Флота Его Величества являл собой
Я никак не мог понять, с чего он вообще заинтересовался ею. Да, это была высокая и красивая женщина, уроженка его родной планеты — Манко. Но она была преступницей, совершенно официально осужденной за убийства.
Они буквально сводили меня с ума. Я пытался подготовить Хеллера к выполнению возложенной на него миссии, а он действовал как влюбленный щенок, осыпая графиню подарками, воркуя с ней над баллончиками с шипучкой и всевозможными лакомствами. Они могли часами пересказывать друг другу глупую сказочку, основанную на народной легенде № 894-М, о том, как принц Каукалси улетел некогда с Манко и основал колонию на Земле, на острове, названном им Атлантида. Только это их, казалось, и занимало. Я просто не мог выносить всего этого.
Потом, когда Хеллер решил наконец выбрать себе подходящее судно для прлета на Землю, он не удовольствовался обычным кораблем, способным без каких-либо осложнений проделать расстояние в двадцать два с половиной световых года за общепринятое время в шесть с половиной недель. Нет, такое путешествие не для Хеллера! Для этой цели он выбрал «Буксир-один». Оснащенный опаснейшим движителем, работающим по системе «будет-было», корабль этот был способен проделать путь до Земли за период, чуть
превышающий трое суток. Что, по словам Хеллера, давало ему время для более тщательной подготовки миссии.
Правда, это же обстоятельство дало и мне время на подготовку. На меня возлагалась обязанность постоянно следить за его действиями на Земле, а поскольку мне предстояло пребывать в основном на нашей базе, расположенной в Турции, тогда как местом его дислокации должны были стать Соединенные Штаты, задание мое представлялось трудновыполнимым. Решить эту проблему можно было, только вживив в него микроскопические датчики, соединенные с его слуховыми и зрительными нервами, что и было проделано с помощью хирургической операции. Таким образом я получил возможность фиксировать на экране или на пленке через систему приемно-передающих устройств все, что Хеллер видел или слышал. А с помощью ретранслятора 831 я мог следить за моим подопечным, находясь в десятке тысяч миль от него.
То, как мне удалось спланировать похищение этих приборов и организовать вживление их в организм Хеллера без его ведома, было на грани гениальности. Приборы работали просто великолепно.
Я мог совершенно свободно видеть и слышать все, что делал Хеллер, тогда как сам он не имел ни малейшего представления о том, что за ним кто-то следит, видя окружающее его глазами и слыша его ушами. Это еще раз свидетельствует о том, каким дилетантом оставался этот хваленый Хеллер, а я был настоящим мастером своего дела.
В помощь мне Ломбар Хисст придал Рата и Терба, двух агентов Аппарата, действовавших на Земле. Их задачей было облегчить мне осуществление плана, по которому миссия, возложенная на Хеллера, должна была закончиться полным и быстрым провалом. Ломбар задумал снабдить Хеллера подложными документами, выписанными на имя сына самого могущественного человека Земли — Делберта Джона Роксентера. Хитрость заключалась в том, что у Роксентера никогда не было отпрыска с таким именем, а самого магната на этой планете знал и боялся буквально каждый, поэтому стоило только Хеллеру попытаться воспользоваться его именем, как его тут же постигла бы неминуемая и жестокая расплата.
И вот наконец «Буксир-один» снарядили и подготовили к старту. Я, естественно, ожидал, что это будет очень тихий и тайный отлет, как это и положено при выполнении секретной миссии, организованной по прямому приказу Великого Совета. Однако, случайно выглянув из люка корабля, я обнаружил нечто невообразимое.
На территорию ангара, где готовился к отлету наш корабль, со всех сторон потоком стекались люди. Бригады монтажников собирали переносные эстрады, бары, танцевальные площадки. А колонны грузовиков привозили все новые и новые припасы продовольствия и спиртных напитков. Из автобусов выгружались целые танцевальные коллективы и оркестры! Хеллер устраивал прощальную пирушку. Вот тогда мне и попался на глаза флакончик фирмы ИГ Барбен, и я позволил себе принять таблетку того вещества, которое на Земле называют наркотой.
И совершенно внезапно все стало выглядеть просто замечательно.
Мне было абсолютно наплевать на тысячи собравшихся здесь людей, на полдюжины оркестров или на каких-то там танцующих медведей. Я даже решил, что все это очень кстати — фейерверки, разукрасившие небо на высоту двадцати миль, и двести пятьдесят истребителей, которые заполонили все небо. Более того — я был рад тому, что хоумвизионщики снуют внизу, снимая на пленку наш столь праздничный и шумный тайный вылет, которий потом будут демонстрировать миллиардам зрителей по всей Конфедерации.
Не чувствуя и тени тревоги, напротив — с самым настоящим удовлетворением — наблюдал я красочные сцены кулачной схватки, переросшей во всеобщую свалку. В воздух летели пирожные, печенье, баллончики из-под выпивки. Гонги, сирены, звуковые сигналы десятков самых различных судов, аэромобилей и грузовиков смешивались с воплями, ругательствами, проклятиями и немыслимым ревом (ревели дрессированные медведи), а на этом фоне два хора, каждый по пятидесяти человек, дружно исполняли «Улетаем в космос».
Я даже не волновался по поводу убийцы, который по заданию Ломбара, о чем он мне сам и сообщил, должен был постоянно следовать за мной на тот случай, если я чего-нибудь напортачу. А кроме того — я отнюдь не собирался портачить. И вообще пирушка удалась на славу! В конце концов Хеллер объявил, что нам пора отлетать, и занял место пилота на внутренних линиях. Я же, чувствуя необычайный подъем и трудовой порыв, принялся завинчивать крышку люка. Но руки у меня работали плохо, можно сказать, вовсе не подчинялись мне. Хеллер, однако, не стал дожидаться. Он поднял корабль над взлетной площадкой, а я тем временем болтался головой вниз, рискуя вывалиться из люка, пока кто-то не втащил меня внутрь и не закрыл люк.