Во саду ли, в огороде
Шрифт:
– Роскоши такой не будет, но уют я тебе обещаю. Занавески на веранде повешу ситцевые, спальню устроим на втором этаже. Гостиная у нас тоже с камином, там будут гардины со шторами, и у мамы тоже.
A y них действительно потрясающий дом!
Он и сейчас у меня перед глазами, тогдашний. Я не видела, как он горел, когда мы приехали весной, от него оставался только остов. Кирпичная кладка не рушится до сих пор. Аля с семьёй давно не приезжает.
Дом поджёг рабочий, который работал у их соседки. Его осудили, но Аля
А соседка как-то жаловалась мне, что дело не закрывают никак, а давно можно было отправить мужика в зону, работал бы там, какие-то деньги выплачивал!
Я отвела глаза.
Стройка наша остановилась намертво. Доцент серьёзно запил, и Олег боялся поднимать его по нашей самодельной лестнице на второй этаж.
Витя говорил расстроенно:
– Сидит на балке и командует, а трубу ставит Олег, представляешь! В следующие выходные она должна подняться до крыши, и нужен шифер, хоть несколько листов. Поезжай на базу, посмотри. Если есть, я съезжу за ним в субботу.
Шифер был, как ни странно. Но мне твёрдо сказали, что он до субботы не долежит.
– Что с шифером? – спросил Витя вечером.
– Он на даче, – сказала я скромно, но не удержалась, расплылась в торжествующей улыбке.
– Надеюсь, ты сама не поднимала листы? Тебе ничего нельзя поручить!
– Я бы и не смогла. Там было много машин, а ни людей, ни материалов, день-то будний! Легко было договориться.
– Молодец, можешь быть прорабом.
Глава 3
– Вы нарываетесь на скандал!
Крышу накрыл Олег с товарищем, и дом приобрёл вполне приличный вид. Я хотела поскорее кончить стройку и просто жить! Но двумя Витиными руками, даже с электроинструментами…
Если бы только дом, но Витя ставил забор из штакетника, причём раньше со стороны Содомова, а только потом – с улицы.
Каждые выходные Содомов ходил вдоль нашего забора и канючил:
– Светлана, зачем вам эта земля между забором и сараем? А я машину поставлю, мне совершенно негде ставить машину!
– Олег, как ты думаешь?
– Решайте сами, я бы ему ничего не отдавал.
– Она же в тени, Светлана, вы всё равно здесь ничего не посадите.
– Витя!
– Решай сама.
– Ну, если вам очень нужно, берите уж.
Он обрадовался:
– Так, быстро убирайте эти дрова.
Я не ожидала такой наглости. Убирать брёвна, которые Витя и с места сдвинуть не мог, распиливал тут же…
– Всё отменяется, я ошиблась, не надо было соглашаться.
Он кричал мне вслед:
– Вы ненормальная! То – да, то – нет, чему прикажете верить?
– Конечно, нет. Я действительно ненормальная была, когда соглашалась.
– Света, иди сюда. Пойдём в дом, тебя трясёт. Как ты вообще могла согласиться, машина под окном, выхлопы…
– А ты что, не мог сказать – нет? Ты же мужик, главный в доме!
– Хозяйка участка – ты.
– Здрасте!
Содомов сделал себе удобный въезд со стороны площадки.
С другой стороны соседи собирались ставить железный забор. Собственно, ставить его должны были Витя с Олегом, это был наш вклад в общее дело. Ставили втроём, я держала, Витя готовил раствор, Олег заливал. Соседей не было.
В следующие выходные Варя позвала Витю. И вдруг я услышала, что кое-где не так заглажен цемент, и мой Витя озабоченно обещает это поправить! У меня что-то щёлкнуло внутри:
– Не трать время, я это сделаю сама.
– Ты не сможешь, цемент схватился, нужно сделать, чтобы поверхность была неровная.
– Она и так неровная! – сказала Варя.
Я не могла смотреть, как Витя доводит до какого-то немыслимого идеала цемент вокруг столбов.
Эти соседи свободно ходили по нашему участку, стирали бельё в нашей стороне пруда. Меня это коробило, ведь я брала там воду для полива. Но я молчала.
Ночами было холодно, и я сказала Вите:
– Возьми у них нашу буржуйку.
Варя сказала, что Витя её подарил. Я ничего не смогла сделать, они просто отказывались разговаривать на эту тему. И надо было, надо было разбирать сарай, Витя несколько раз говорил Архитектору:
– Заберите свои вещи, мне доски нужны, я дальше работать не могу.
– Конечно!
Разбирали мы сарай при них, но они забрали вещи, когда мы уехали, и прихватили два наших рулона рубероида. У них был только пергамин! Один, правда, вернули…
Я переживала ужасно, неужели мы вправду неуживчивые? Мама сказала, нельзя быть такими открытыми, и, как всегда, была права.
Мама рвалась на участок. Когда ехали без Доцента и не везли громоздких вещей, мы брали её с собой.
Она обходила участок медленно и деловито, дотрагивалась до деревьев, смотрела на цветы. Потом принималась полоть.
– Мама у нас враг травы, – говорил Витя.
Она уничтожала сорняки, и то, что считала сорняками, на грядках, между ними, по краям дорожек.
В том году я рассадила крупную ромашку. Даша дала мне два кустика в первый же год и сказала, что её надо рассаживать, чтобы не мельчала. Получилось целых одиннадцать молодых кустиков. Я представляла, какая это будет красота!
Семь выполола мама, ещё три – Витя. Последний, выживший, я от греха подальше посадила на клумбу перед домом, у нас уже была такая клумба.
Валя ходила через наш участок, сокращала дорогу. И если шла со своими гостями – по-хозяйски показывала, что мы с Витей успели сделать, а я стояла в стороне и скромно улыбалась.