Во славу Отечества
Шрифт:
– Флот создан для того, чтобы воевать, Ваше Величество, и при этом случаются потери,- парировал Шеер, но Вильгельм был глух.
– Наш флот значительно уступает британцам, Вы прекрасно знаете, что кроме Гранд Флита есть ещё два флота канала, в которых общая численность линкоров составляет порядком тридцати линкоров.
– Тридцати двух, Ваше Величество.
– Тем более, тридцати двух, а Вы рискуете моими восемнадцатью кораблями,- дрожью в голосе произнёс кайзер.
– Так не мешайте нам истреблять их!- с горечью бросил Хиппер, но кайзер гневно махнул рукой и пулей вылетел из кабинета. Стоявший у штаба личный автомобиль умчал страдальца в гавань, где он хотел лично осмотреть любимые детища.
Хиппер только яростно сплюнул и также поспешил в гавань на встречу с героями этого дня. Шеер же не торопился присоединиться к ним. Решив играть до конца, даже с выкрученными руками, он отдал приказ всем немецким подлодкам, несущим боевое дежурство, немедленно атаковать британские корабли, указав их примерные координаты.
Английские моряки с суеверным ужасом наблюдали, как линкоры противника неожиданно прекратили преследование и их губительный огонь вскоре затих, а затем эскадра Бенке повернула на ост от остатков многострадальной эскадры Джерома. Не в силах поверить в своё чудесное спасение, они ещё долгое время строили всяческие предположения относительно причин, побудивших противника подарить им жизнь. Самые буйные головы даже предположили, что между союзниками и Германией заключен мир, но их моментально освистали и пригрозили выбросить за борт.
Уже без всякого прикрытия шли к родным берегам «Монарх» и «Конкерор», полностью растеряв всю свою эскадру. Оба линкора, имея многочисленные повреждения, сначала благополучно встретились с эскадрой Битти и, под их прикрытием, наконец-то, дошли до Ярлмута. По мнению самого авторитетного жюри адмиралтейства, досконально разобравшего впоследствии весь бой буквально по секундам, британские корабли обязательно погибли бы, продлись этот бой ещё двадцать минут.
Однако не столь радостным было возвращение линейного крейсера «Новая Зеландия», покинувшего сражение в его середине. Сильно пострадав от огня противника, он с большим трудом возвращался домой, имея течь в трюме и повреждения в машинном отделении. Без кораблей сопровождения он представлял собой легкую добычу для германских подлодок, и судьба не уберегла его, столкнув нос к носу с U-37, покинувшей свой район после приказа Шеера.
Командир подлодки несказанно обрадовался подобному подарку судьбы и незамедлительно дал залп из носовых аппаратов тремя торпедами, каждая из которых нашла цель. Несчастный крейсер затонул, но экипаж успел спустить шлюпки, к которым вскоре подошла всплывшая субмарина.
Немцы не торопясь, обыскали спасшихся моряков, забрав у несчастных все корабельные документы и четырёх офицеров. Не погружаясь в пучину, с поднятым флагом, лодка гордо возобновила свой путь, по праву записав в свой актив громкую победу.
Кайзер Вильгельм сначала громко стонал от потери «Кронпринца», к которому вскоре приписали и «Дерфлигера». Из-за множества повреждений и большого объёма разрушений, крейсер практически не подлежал ремонту и, после долгих споров, был отдан на слом. Но моряков неожиданно поддержали разведчики, положившие на стол кайзеру заключение англичан о многочисленных потерях их флота с полным перечислением тоннажа и убитых моряков. Кроме того, говорилось о долгих восстановительных работах на спасшихся линкорах «Монархе» и «Конкероре», практически выведенных из состава флота до конца года.
Подобная оценка действий кригсмарин врагом, заставила кайзера полностью переосмыслить результаты недавнего морского сражения. Теперь он тихо сетовал на свою поспешность, не забывая упрекнуть адмиралов в плохом освещении сражения при Вильгельсхафене, в результате чего кайзер неправильно понял складывающуюся ситуацию.
В качестве замирения с обиженными адмиралами, он начал щедрой рукой раздавать награды героям кригсмарин. Шеер получил звание генерал-адмирала, вместе с предоставлением больших полномочий, относительно стратегии флота. Хиппер - пожизненную пенсию и большое имение под Берлином. Также были отмечены командиры линкоров и, в особенности, комендоры, медали и кресты проливным дождём обрушились на их головы. Командир U-37, за удачное потопление линейного крейсера, был удостоен Железного креста I степени.
Награды раздавали и в Лондоне, стремясь выжать максимум мажора из гибели «Кронпринца» и «Дерфлигера», которого британское адмиралтейство также поспешило записать на свой боевой счет. Бравые газетчики на все лады расхваливали геройство своих моряков, совершивших дерзкий набег на главное логово кригсмарин, и обильно поливали чёрной краской германских подводников, добивших несчастную «Новую Зеландию» и гнусно измывавшихся над уцелевшим экипажем крейсера.
Негласно, главными виновниками неудачи, после разбора в Адмиралтействе, были объявлены адмиралы Джером и Эван-Томас, погибшие на мостиках своих флагманов. Видимо, что-то они там не учли и не рассчитали при выполнении гениальных задумок штаба адмирала Джеллико и лично сэра Уинстона Черчилля. К большому сожалению, ведь никто не застрахован от нерадивых исполнителей.
Развалившись в уютном кресле Первого лорда Адмиралтейства и попыхивая неизменной сигарой, Черчилль доверительно делился своими мыслями с адмиралом Джеллико:
– Если оценивать данную операцию по конечному результату, то наши успехи неоспоримы! У противника уничтожено два корабля и, по данным разведки, в длительный ремонт встали ещё два. По сравнению с нашими потерями это, конечно, небольшие цифры, но, если учесть наше общее количество кораблей, и неспособность германской промышленности строить новые линкоры в военное время, то нами одержана маленькая, но важная победа.
Первый лорд вздохнул, театрально помолчал и, выпустив очередной клуб дыма, добавил:
– Особенно при наших больших неудачах на континенте, Джеллико.
Адмирал с пониманием склонил голову, радостный, что эпопея с набегом на главную гавань кригсмарин закончилась так благополучно.
– Вы абсолютно правы, сэр Уинстон, особенно на фоне наших неудач на суше.
Черчилль вновь философски вздохнул и задымил сигарой. Время стояло тяжёлое, и Первый лорд Адмиралтейства никак не мог позволить себе расслабиться. Враг не дремлет, а их у империи пока ещё очень и очень много. Особенно на востоке.
Часть вторая.
ЛЕТО ДОЛГОЖДАНЫХ ПОБЕД.
Глава VII.
Жаркое лето в Берлине и Могилеве.
… Довожу до вашего сведения, что за время нашего наступления на Западном фронте с марта по июнь месяц этого года общее число потерь наших войск составляет 689312 человек. Из них к безвозвратным потерям относится 196853 человека. Всего за этот же период времени в строй было возращено 207637 человек, ранее находившихся на излечении в полевых и тыловых госпиталях рейха.
Несмотря на Ваши неоднократные приказы военным госпиталям и гражданским больницам рейха увеличить к 1 июля этого года число выписанных раненых до 250 тысяч, с огорчением должен известить Вас, что это совершенно невозможно. Главным образом, из-за большого числа тяжелых ранений, полученных нашими солдатами в результате последнего наступления рейхсвера. Все они, для своего полноценного излечения, требуют гораздо больше времени, чем Вы отводите нам, требуя скорейшего возвращения солдат в строй.
Генерал-майор медицинской службы Г. Краузе.
Пометка на полях рукой Людендорфа: «Сменить этого осла на более умного человека».