Во власти босса
Шрифт:
Каждый день босс забраковал десятки идей по оформлению и подаче материала, сопровождая это изысканными оскорблениями. И хотя мы все уже давно нарастили на себе психологическую броню, и просто пропускали мимо ушей сочащиеся смертельным ядом, изысканные колкости босса, все равно некоторые из его слов больно задевали.
– Он будет кочевряжиться до самого дедлайна, – говорил начальник группы графического дизайна. – А потом велит сделать чистовую отделку самого первого варианта. Я таких типчиков знаю!
– А если почувствует, что ему там в любом случае от ворот поворот дадут, то все забракует и свалит вину за срыв переговоров на нас, зараза такая! – мрачно присовокупляла Наташа из бухгалтерии.
Как бы то ни было, мы все работали в поте лица под градом насмешек, оскорблений и обвинений в полнейшей некомпетентности.
И вот, когда до дедлайна оставался один день, Артем с отвращением на лице осмотрел очередной вариант презентации, который я принесла ему на утверждение, и изрек:
– Ну, наконец-то получилось на что-то похоже!
Когда я это услышала, мое сердце заколотилось от радости, но меня тут же огорошили:
– Только увеличьте логотип процентов на 30, и уберите воду из текста. Вообще, текста слишком много. Зачем столько? Что я не могу сам рассказать? Вы меня идиотом перед партнерами выставить хотите? Сократить текст как минимум наполовину. Оставить только самую суть.
Это означало, что нужно опять все переделать практически полностью. А до конца рабочего дня остается всего полчаса. Я собрала все материалы и бросилась сообщать команде «радостную» новость, что домой они попадут нескоро.
Народ воспринял это с покорностью, и все взялись за дело. Как на грех несколько раз зависали компьютеры, поэтому проковырялись мы с презентацией до поздней-поздней ночи. По домам решили уже не ехать, и прикорнули за столами. Ни дать ни взять японские трудоголики и их обычай иномури (сон за рабочим столом).
Утром, когда босс приехал на работу (а он появлялся секунда в секунду), я как могла, привела себя в порядок, собрала материалы и представила их пред светлы очи.
Когда я вошла в кабинет, Артем иронично посмотрел на меня и изрек:
– Сегодня вы не опоздали, и видимо решили компенсировать это неряшливым видом? Почему вы выглядите так, будто всю ночь вагоны разгружали?
– Не вагоны, но почти так же тяжело, – ответила я, чувствуя, что во мне закипает безудержный гнев. – Мы всю ночь переделывали презентацию.
– Похвальное рвение, – презрительно процедил сквозь зубы Артем. – Показывайте результат этой вашей вигилии!
«Вигилия»! Слово-то какое нашел. Конечно, вигилия – всенощное бдение, сопровождаемое неистовыми молитвами, чтобы тирану наконец-то понравилось наше творчество.
Я развернула первый слайд, Артем поднял руку, в которой держал дорогой маркер с позолоченным колпачком, и ледяным голосом сказал:
– Стоп! Вы, наверное, шутите? Или издеваетесь?
Ну, а дальше, как говорится, понеслась душа в рай.
Подписанный контракт
С горечью вспоминая все эти жуткие моменты, я поплелась на свою крошечную кухню, чтобы сварить кофе. Заглянула в банку – она была почти пуста. На сегодня хватит, а завтра придется уже купить что-нибудь похуже и подешевле. На хорошем кофе придется экономить, пока не найду работу.
Обжигаясь, я пила кофе и печально смотрела в окно. Теперь яркий свет солнца и веселое щебетание птиц меня больше не радовало. Еще вчера я была сотрудником процветающей фирмы, передо мной расстилались широкие горизонты карьерного и финансового роста, если только мне удастся выдержать прессинг мразливого босса. А сегодня я уже безработная, потому что не выдержала. Презренный ронин – самурай, лишившийся сегуна. Тоска. Прямо хоть харакири делай.
А ведь если бы не этот секс, то все бы обошлось. Ну, поездил бы по ушам, ну, наговорил бы гадостей. От этого не умирают. И всего-то надо было сделать шаг назад. Вот стоило оно всего этого???
Зачем я вру сама себе? Конечно, оно того стоило! Это был самый лучший секс в моей жизни. Скорей всего, мне вряд ли удастся пережить нечто подобное еще раз.
Неужели мой босс, этот заносчивый индюк, этот капризный тиран в костюме от Armani, и есть вся радость моей жизни? Ну, уж нет! Назло ему стану счастливой и богатой, чего бы мне это ни стоило. Вот сейчас только напишу заявление об увольнении (наверняка, меня уже уволили, но вдруг пригодится), и поеду оформлять документы. Пусть идет ко всем чертям, и ищет себе другую офисную шлюху! Минет ему не понравился, сосать не умею. Учиться надо! Да как у него вообще язык повернулся сказать такое? После того что я сделала для него! Ублюдок.
Пусть локти кусает, осознав, что потерял меня! Пусть сам долгими пустыми ночами вспоминает жаркий секс со мной и терзается от того, что это больше никогда не повторится.
А я найду себе мужчину в тысячу раз лучше, красивее, и, главное, добрее, чем этот деспот. И рожу ему ребенка, нет – двух, да что там мелочиться – пятерых рожу, и буду счастлива, и, и, и… Я разрыдалась.
Вдоволь наплакавшись, и как следует поорав в свернутое полотенце, чтобы соседи, не дай Бог, не услышали, я пошла умываться. Физиономия от рева распухла, и чтобы вернуть ее в прежние размеры пришлось приложить лед.
Наконец, я причесалась, старательно накрасилась. Когда увидела, что палетка роскошных теней уже почти подошла к концу, опять чуть не разрыдалась, но смогла подавить слезы. Потом написала заявление, упаковала его в сумку, взглянула на себя в зеркало.
В целом я осталась довольна результатом. Мой вчерашний деловой костюм был сильно измят – ведь я сначала предавалась в нем безудержному сексу, а потом проспала всю ночь – поэтому пришлось надеть тот, что считался парадным.
Он очень льстил моей фигуре: выгодно подчеркивал и высокую грудь, и плоский живот, и тонкую талию, и аппетитную попку. Да, вид у меня был просто отличный, несмотря на все рыдания. Даже тень разгорающейся депрессии придавала взгляду некоторую настоящую загадочность.