Во власти чувств
Шрифт:
Сашино сердце заныло от боли за этого властного и ревнивого мужчину. Теперь она поняла, откуда в нем такое желание любой ценой обеспечить ее безопасность.
– Его отца схватили?
– Да. Они поймали и Лукаса, и Карло. А тело Шайлы спрятали, чтобы мы не учуяли ее запах. Но могила оказалась недостаточно глубокой. Мы все равно ее нашли.
– И сколько прошло времени?
– Сколько Лукас провел в лапах тех безжалостных убийц?
– Четыре дня.
– Голос Тамсин звучал совсем глухо.
– Когда мы до них добрались, Карло был так изранен, что никто не
По лицу Тэмми струились слезы.
– Тамсин…
Используя свой странный, удивительный и необъяснимый дар – умение лечить души, - Саша вобрала в себя ее боль. Та улеглась тяжелым грузом ей на сердце, но голос Тэмми прояснился.
– Последние слова, которые произнес Карло - “Нас не сломали”. И тогда мы поняли, что Лукас, должно быть, жив. Они попытались его спрятать, чтобы позже забрать с собой - он лежал, связанный, в пещере неподалеку. Когда мы его нашли… он был весь в переломах и порезах от когтей; мы и узнали-то его только по отметинам Охотников.
– Она провела пальцами по щеке там, где у Лукаса были его шрамы.
– Запястья и лодыжки он содрал до самых костей, пытаясь освободиться от веревок.
У Саши перехватило дыхание.
– Они пытали его на глазах у Карло?
Тэмми кивнула:
– Хотели выведать все, что тому известно - где наши убежища, логово альфы, основные посты, какими маршрутами мы передвигаемся…
– Как же Лукасу удалось выжить?
– Не знаю.
– Тамсин недоуменно пожала плечами. – Понятно, что Карло был нужен им живым, но вот Лукас… - Она покачала головой.
– Он словно не желал умирать. Некоторые считают, что он выжил, потому что рожден Охотником, и у него есть силы, о которых мы ничего не знаем. Я же думаю, он просто слишком сильно жаждал мести.
– Те леопарды… Они сбежали?
Тамсин кивнула.
– Нам удалось их спугнуть, но вот выследить и убить уже не получалось, потому что, отправившись за ними, мы оставили бы детенышей без защиты. Так что следующие пять лет мы прожили словно в осаде - никто не рисковал ходить в одиночку, чтобы не стать мишенью.
Она подняла голову, глядя Саше прямо в глаза.
– Когда Лукасу исполнилось восемнадцать – и по нашим меркам он еще считался несовершеннолетним, - однажды ночью он ушел, взяв с собой лишь нескольких друзей и стражей. Их преданность он заслужил в тот день, когда вытерпел пытки и не сломался.
Саша и представить не могла, какая сила воли понадобилась Лукасу, чтобы отплатить за доверие своей Стаи.
– Их целью стали все взрослые самцы Стаи наших противников.
– В обычно нежном голосе целительницы прорезалась ярость.
– А когда они закончили, та Стая перестала существовать, и больше нам никто не смел угрожать.
Рассказ о насилии не вызвал у Саши отторжения. Ее это устраивало куда больше лицемерия Пси, которые позволяли серийным убийцам разгуливать на свободе, в то время как сами всячески поддерживали миролюбивый облик своей расы. По крайней мере, веры честны. И умеют любить так сильно, что теряют голову от жажды мести. А для Пси имеет значение одна лишь власть.
– Через пять лет, - продолжила Тамсин, выдергивая Сашу из омута ее мыслей, - Лахлан, наш альфа, отдал свое место Лукасу. Стражи, не колеблясь, поклялись на крови. Ему было всего двадцать три. В этом возрасте большинство леопардов можно назвать взрослыми лишь с большой натяжкой, но Лукас уже тогда стал сильнее других самцов.
– Он закалился в огне.
– Саша задумалась о пережитой им боли, оплакивая мальчика, у которого отобрали детство. Каково это - пережить кровавую смерть родителей?
– Ты понимаешь?
– Тамсин заглянула Саше в глаза.
– Да.
– Ее сердце истекало слезами, но плакать в открытую Саша еще не научилась.
Целительница по-прежнему сомневалась:
– Они его связали. Заставили смотреть, как пытают отца. Затем принялись за него самого. То, что они с ним сделали… Не проси Лукаса, чтобы он открылся тебе и стал проводником.
Не проси его беспомощно наблюдать за твоей смертью.
– Он сам вызовется.
– Саша знала таких, как Лукас - он всегда должен делать все лично.
– Значит, останови его. Вели ему не вмешиваться.
– Глаза Тамсин потемнели от боли.
Саша кивнула, но обе они знали, что невозможно заставить Лукаса свернуть с намеченного пути.
Несмотря на усталость, Саша лежала в постели без сна, как вдруг почувствовала присутствие Лукаса. Секундой позже он толкнул дверь в спальню, явно чувствуя себя в комнате так же вольно, как и своем логове.
Саша понимала, что поощряя его, она лишь укрепляет в нем тиранические замашки, но еще ей было известно, что ее шансы на выживание - захлопнется ловушка или нет - близки к нулю. Либо она погибнет сразу, либо ей придется отбиваться от наемников Совета после того, как ее щиты падут.
Время слишком быстро утекало меж пальцев, и потому Саша не собиралась делать вид, что равнодушна к Лукасу. Ведь на самом деле он олицетворял для нее все то, о чем она только мечтала, но не смела даже надеяться.
Прокравшись в тихом полумраке, он лег на кровать рядом с ней, вытянувшись поверх одеяла, которым укрывалась Саша, одетая лишь в старую футболку – ее дала Тамсин, сопроводив странным комментарием:
– Любой другой запах ему очень не понравится.
Лукас положил руку Саше на талию.
– Хотел бы я оказаться под этими простынями голым.
Саша залилась краской, наслаждаясь, однако, возможностью быть собой. Смерти не избежать. Но она еще успеет насладиться жизнью.
– Это так ты обычно ухаживаешь за потенциальными любовницами?
– уколола она, и это показалось таким правильным, словно она любила Лукаса уже целую вечность.
Он прижался носом к ее шее, а рука двинулась вверх, чтобы накрыть Сашину ладонь, лежащую на подушке, и сплестись с ней пальцами.
– Только за женщинами, которые знают мое тело, знают все мои желания и умеют доставить мне удовольствие. Только за тобой.