Во власти демона
Шрифт:
Леви.
Она лежала на кровати вся такая хрупкая и нежная… Просто ангел, что б тебя, каратист! Чуть рога мне не вывернула, при этом я ее еще и лечить должен…
— Лечи, лечи! — Томас хлопнул меня по плечу, — она нам живой нужна. Это же так интересно! Так интересно, не правда ли, мой рогатый друг?
— Да что вы заладили все со своими рогами? — на стрессе гребанная манная каша подгорала на плите, я тихо скрежетал зубами, матерясь на весь белый свет, вылавливая из этой жижи гребанные комочки! — какого черта я тут вообще делаю? Она меня чуть на тот свет не отправила, а мне лечить ее теперь? А если она мне голову по самый зад откусит?
— Терпи, мой рогатый друг, терпи, — потрепав меня по голове своей пятерней, глава клана магов откровенно ржал, чем выводил меня из себя еще сильнее.
Уже сам факт того, что я так близко нахожусь от этой странной нинзя-женщины меня пугал! А если она и правда мне рога обломает? Да это же позор на всю мою жизнь!
Каша тем временем была выброшена в унитаз, кастрюля вместе с ней, потому что эта гадость на фоне стресса у меня ни с первого и даже ни с третьего раза не получалась! И как люди это варят? Ладно варят, как они это едят потом?
Тяжело вздохнув, я вылил последнюю порцию молока, на сей раз не отходил от плиты и тихонечко молился, что бы зверь внутри Софии не проснулся вновь.
Осторожно подойдя к ее кровати, я нервно сглотнул, осознав, что ее положение уже пора менять, а ручки-то мои трясутся!
— Ладно… если судьба, то выживу. Ну, а если нет — хоть подерусь как в старые добрые на полную силу. И плевать на маскировку!
Девушка начала кривить лицом. Ага, еду почуяла, не иначе! Надеюсь ее так каша спровоцировала, а не кровь, что застыла в моих жилах?
— а может не надо? — протянул я, смотря на то, как Томас покидает помещение лазарета.
— Надо, Леви! Надо! Не Гесту же за ней ухаживать. Да он кастрюлю от сковороды отличить не сможет, а ты у нас вообще-то лекарь!
— Военный лекарь, смею заметить! — не хочу я к ней идти! Но судя по тому, как за моей спиной захлопнулась дверь, выбора мне банально не оставили. Ненавижу магов!
Сев на стул рядом с кроватью Софии, я тут же замер, стоило девушке открыть глаза. Началось… Интересно, в ее состоянии мне можно сразу в нее свежей кровью кидаться? Или вдруг повезет и она адекватной окажется?
— Ты не сможешь, — я видел ее тщетные попытки управлять телом. Ничего из этого не выйдет — суставы, мышцы, сухожилия — все должно болеть адски. Я бы в ее состоянии вообще не проснулся, а эта нет, мало того, что дышит спокойно, так еще и не стонет от боли.
— Не смогу? — ей потребовалось много усилий, чтобы произнести эти слова вслух. Ага, значит убивать меня сегодня не будут — на это просто сил нет. Отлично просто, замечательно!
— Встать не сможешь. Ты много сил потеряла, поэтому лежи и восстанавливайся. Что ты чувствуешь сейчас, София?
Главное сохранять серьезное лицо! И не бояться! Я же демон, черт возьми!
— Шея сильно болит, — ее голос дрогнул, а глаза наполнились слезами. Нет, таким меня не проймешь. Этакий волшебный котик, готовый разодрать вашу шею совершенно бесплатно! Но все равно работать мне надо, отрабатывать свой долг на благо магического мира.
Как лекарь, я обязан был следить за ее состоянием. А что лучше всего в данном случае восстанавливает мышцы? Массаж. Я не был готов морально прикасаться к монстру в овечьей шкуре, но делать нечего.
Взяв себя в руки, я снова и снова разминал ее ладони, каждый маленький тонкий пальчик со сломанными после борьбы ногтями. Она медленно начинала краснеть, смотрела, словно затравленный зверек и почему-то больше не вызывала страха. Ее тело обессилило настолько, что я боялся София перестанет дышать во сне. Из-за этого приходилось караулить возле ее кровати и уговаривать себя тем, что монстр спит и смерти моей пока что не желает. Сейчас же я вижу просто жертву, которой, как и многим, нужна помощь.
Вначале мои прикосновения ее напугали — было видно по глазам, зрачки которых расширились. Но затем она покраснела… Почему?
— Ты покраснела, — тихо заметил я, пытаясь улыбнуться, но вышло как-то не очень.
— Просто кровоток нормализуется, — она явно стыдилась того, что происходило сейчас в лазарете. Мои прикосновения пугали ее до ужаса, она то бледнела, то вновь наливалась краской. Ее глаза говорили о многом — взгляд постоянно менялся. То затуманен, то вновь проступали крупицы разума. Иногда София будто вылетала из реальности, замирала на месте и молчала, словно сознание покидало тело. Странное явление, не могу разобраться в его изначальной причине. А вдруг она и при жизни творила нечто подобное? Как отделить то, что было До встречи с тварью от того, что теперь происходит?
— Стало легче? — судя по румянцу, ей все же нравились прикосновения, что странно. Она ведь понимает, что я не человек? Или из-за стресса окончательно запуталась в эмоциях? Если бы я в своем мире увидел неведомую рогатую хрень, я бы как минимум удивился и уж точно не разрешил к себе прикасаться. А эта лежит, молчит и не возмущается — план по откручиванию головы готовит или просто смирилась со своим положением?
Пришлось ее перевернуть, чтобы добраться до спины и поясницы. София довольно долго не меняла положение тела и это плохо. Нужно делать многое, чтобы не было ни пролежней, ни застоев, ни прочей гадости.
— Мне хорошо, — тихо ответив мне, она тут же улыбнулась. Мне кажется, девушка сама не осознала своей улыбки, но каждое мое прикосновение к ее тонкой светлой коже вызывало в ней чувство эйфории.
Я тоже люблю, когда ко мне прикасаются, если честно.
Ее кожа на ощупь оказалась мягкой и холодной. Она была светлая, нежная, с множеством родинок, раскиданных по всей спине и рукам. Я невольно ухмыльнулся, наблюдая за ее улыбкой и тем, как вздрагивают ресницы на прикрытых веках.
— И жутко! — внезапно добавила София.