Во власти купидона
Шрифт:
В доме было очень тихо. Джемма слышала, как бьется ее сердце. Она все еще не успокоилась после слов Маркуса о том, что она спала с ним ради карьеры. Может, это его способ справиться с муками совести? Обвинить во всем ее? Она вспомнила, как он сказал на свадьбе сестры: «Ты получила работу в «Россини хаус», о которой так мечтала. Так что без обид».
Джемма ощутила внезапно радость оттого, что отказалась тогда от работы. Ей было очень трудно одновременно заботиться о сыне и работать, но по крайней мере она была независимой.
И от места в «Элан» она тоже откажется, сказала она себе. Будет продолжать работать в «Модерн таймс» в надежде получить повышение. А Маркус может отправляться к черту. Она однажды поклялась, что не будет от него зависеть. Так тому и быть.
Джемма поспешила в ванную, быстро разделась и встала под душ. Постепенно злость на Маркуса прошла, и она стала думать над тем, как сообщить последнюю новость Лайаму.
Джемма была старше Лайама, когда потеряла отца, но ясно помнила боль от этой потери. И она знала, как сильно Лайам любит Маркуса. Он боготворил отца.
Выйдя из душа, она вытерлась и, обернув вокруг талии полотенце, стала сушить волосы феном. Но ведь Маркус не умер, размышляла она. Лайам будет видеться с ним на каникулах. Этого достаточно.
Вернувшись в спальню, чтобы одеться, она, к своему удивлению, обнаружила Маркуса, сидящего на кровати.
— Я думала, ты ушел! — Она затянула полотенце потуже.
— Нет. Я сказал, что мы еще не закончили наш разговор. — Он обвел взглядом ее фигуру, задержав его на длинных, стройных ногах. Было что-то непередаваемо чувственное в его взгляде. Она вспомнила, как ему было достаточно просто посмотреть на нее, чтобы ее тело тут же ответило на немой призыв.
— Я хочу, чтобы ты ушел, Маркус, Мне нужно одеться.
— Пожалуйста, — спокойно произнес он.
Раздраженная Джемма прошла к шкафу и открыла дверцу, намереваясь потом укрыться с одеждой в ванной.
— Ты спрашивала, где ты будешь жить, если поедешь со мной в Италию, — сказал он, следя, как она выбирает, что надеть.
— Этого не произойдет, Маркус, — ответила она, не оборачиваясь.
— Я хочу, чтобы ты жила со мной… Как моя жена.
На секунду Джемма решила, что это ей послышалось. Она повернулась, в ее ярко-голубых глазах было недоумение.
— Прости?
Он улыбнулся.
— Ты все прекрасно слышала, Джемма. Я хочу, чтобы мы поженились. Это будет лучшим решением для Лайама… Для нас…
Его высокомерие рассмешило ее.
— Ты шутишь?
— Давай заключим сделку, — сказал он, вставая с постели и медленно направляясь к ней. — Ты выйдешь за меня замуж и будешь жить на моей вилле в Риме, а я дам тебе двухгодичный контракт в «Элан».
Она облизнула пересохшие губы.
— Мы не любим друг друга, Маркус. Мы не можем…
— Подумай хорошенько, прежде чем отказать мне, Джемма. — В его голосе прозвучала угроза. — Ты думаешь, если дело дойдет до суда, то Лайам останется с тобой, но я в этом не так уверен. И я буду бороться до последнего. Мы оба можем проиграть. Неужели ты хочешь именно этого?
Она ничего не ответила. Дыхание ее стало учащенным.
— А если ты примешь мое предложение, всем будет лучше. У Лайама будет семья. У тебя работа твоей мечты. У меня будет сын.
Она все еще молчала, и Маркус продолжал:
— Я очень богатый человек, Джемма. Я могу предложить тебе все, что ты захочешь. Мы сделаем это ради блага Лайама. Но если ты не будешь счастлива в Италии, то по истечении контракта с «Элан» я позволю тебе уйти. Со значительной суммой в счет компенсации за развод. Без обид.
— Мы будем жить в разных концах виллы? Брак только на словах?
Маркус улыбнулся.
— Я этого не говорил. — Он провел рукой по ее лицу, и ее сердце забилось быстрее. — Я сказал, что мы должны дать друг другу шанс.
— Ты имеешь в виду, что мы будем спать вместе? — Ее сердце билось в груди, как пойманная птичка.
— А что тут такого? Мы ведь спали вместе раньше. И это было неплохо, насколько я помню.
— Твоя самоуверенность не устает поражать меня, — покачала головой молодая женщина.
— А то, как ты умеешь лгать себе, не перестает поражать меня, — ответил Маркус. — У нас был потрясающий секс. И ты это знаешь.
— Ничего я не знаю, — вздернула подбородок Джемма. Их глаза встретились — Честно говоря, я вообще не помню, как это у нас было, — солгала она, намереваясь прекратить этот разговор. — Значит, не было ничего особенного. И я не разрешила бы тебе дотронуться до меня, будь ты последним мужчиной на земле.
— Неужели?
— Да.
— Может, тебе нужно напомнить, Джемма. Напомнить, как это было? — Он сделал шаг ближе, и все ее тело напряглось.
— Маркус, я…
Но тут его губы прижались к её губам, и Джемма забыла, что хотела сказать. Она попыталась отшатнуться, но он обхватил рукой ее талию и крепко прижал к себе, не давая вырваться. Его поцелуй вызвал бурю у нее в душе. Какое-то время она боролась с собой, не желая отвечать на поцелуй. Сжав руки в кулаки, она приказала себе оставаться неподвижной.
Его щетина царапала нежную кожу, но почему-то эта боль только усиливала возбуждение, которое она испытывала. Ей так хотелось ответить на поцелуй. Хотелось с такой силой, что все внутри у нее разрывалось от этого желания.
Маркус Россини умел целоваться. Он точно знал, как нужно целовать ее, чтобы довести до безумия. Сначала его поцелуй был нежным, потом все более жарким и настойчивым, пока она не забыла обо всем на свете и не приподнялась на цыпочки, чтобы ответить на поцелуй.
Он прижал ее еще крепче к себе и прервал поцелуй только для того, чтобы проложить жаркую дорожку из поцелуев на ее шее.