Во власти мракобесия
Шрифт:
– Да уж! На тебе унюхаешь! Привык на своей службе не оставлять следов.
– А ты и впрямь дура… – Он встал. – Спасибо за тёплый приём, дорогая.
– Что же ты уходишь? Разве мы договорили? Нет, я не договорила!
– Чего ты хочешь? – остановился он в двери.
– Я ничего не хочу!
– Тогда замолчи. Я устал… Ты хоть и считаешь, что я не работать ездил, а развлекаться, но я всё-таки устал.
– А я устала ждать тебя! – Она шла за ним, стуча себя кулаком в грудь. – Я только и делаю, что сижу и жду, сижу и жду!
– Найди себе работу. У тебя от бесконечного сидения дома мозги превратились в навозную кучу.
– У меня навозная куча? Ну, знаешь!.. Это всё из-за тебя! Я на тебя лучшие годы потратила! А ты только и знаешь, что по бабам бегать! Благо работой можно прикрыться, командировками всякими… А может, ты и не был ни в какой командировке! Откуда мне знать? Ты как был кобелём, так и остался!
– Откуда в тебе это?! – закричал Вадим, потеряв над собой контроль. – Почему ты всё время подозреваешь меня?
– Потому что я знаю! У тебя в записной книжке тьма женщин! Просто тьма! Все вы одинаковы! Вам только дай, куда сунуть…
– Да у меня там ещё и тьма мужских телефонов! Что же ты меня в педерасты не записываешь? Да тебе лечиться надо!.. Послушай, если бы у меня была связь, то я как-нибудь сумел бы выучить наизусть телефон любовницы. Я всё-таки профессионал. У меня память хорошая.
– Вот-вот! Только это и слышу от тебя! «Я профессионал! Я профессионал!» Только этим и прикрываешься. А сам под видом работы встречаешься в своё удовольствие, ведёшь весёленькую жизнь!
Игнатьев схватил стул за спинку и, размахнувшись, швырнул его на пол с такой силой, что стул с треском рассыпался.
– Ещё одно слово – и я сверну тебе шею! – Вадим бросился к жене, вцепился ей в плечи и несколько раз тряхнул её, оторвав от пола.
– Пусти, мне больно, руку сломаешь!
– Ты поняла меня? – Он бешено оттолкнул женщину от себя, и она с трудом удержалась на ногах. – Мне надоели твои сцены! Надоели!
Халат на Инге распахнулся, открыв голое тело. Она поспешила подобрать упавший пояс и укуталась в халат.
Из спальни вышел сынишка, потирая себе глаза кулачками. Увидев его, Инга зашипела Вадиму в лицо:
– Сына пожалей! Что о тебе ребёнок подумает! Ты у него на глазах мать избиваешь!
– Что?! Что он обо мне подумает? Ах ты, шкура!
– Денис! – Инга ринулась к ребёнку. – Смотри, мальчик мой!
– Не втягивай сына в это! Не пачкай ребёнка! – Игнатьев схватил жену и потянул прочь от сынишки.
Мальчуган испуганно попятился от матери.
– Опять ссоритесь? Опять? – Его голосок дрожал.
– Потому что у тебя не отец, а подонок! – выпалила женщина, и мужу показалось, что от наполнявшей её голос жёлчи даже воздух наполнился горечью.
Инге удалось высвободиться из цепкой хватки Вадима. Она отбежала за стол, опасаясь, что муж ударит её. Вадим проводил её тяжёлым взглядом, затем повернулся к сыну.
– Прости, Дениска…
– Вы всё время ругаетесь!
– Тебе всё это неприятно… Просто мы с мамой уже не любим друг друга.
– А ты никогда не любил меня! – крикнула женщина. – Ты за каждой юбкой готов был бежать!
– Мама! Зачем ты?.. – Мальчик вдруг всхлипнул. – Ты же с утра уже…
– Что я с утра? – рявкнула Инга.
– Злилась… Я видел… Папы не было, а ты уже злилась… Ты молчала весь день… Ты всегда такая, когда собираешься ругаться.
Инга сорвалась с места, подбежала к сыну и размашисто шлёпнула ладонью его по лицу.
– Что? Папочкин защитничек выискался?
– Инга! – Вадим безжалостно схватил жену за шею, почти волоком протащил через комнату и бросил на пол, как охапку ненужного белья. – Кажется, нам пора расстаться.
– Пора, пора! Только сына ты не получишь! И не мечтай! – Она испуганно закрывала лицо руками, боясь удара. Муж никогда не бил её, но она сжималась от ужаса, физически ощущая силу гнева, пробуждавшегося в нём во время таких ссор. Она чувствовала, что Вадим с трудом сдерживал себя. Его бледное лицо перекосилось от ярости, губы дрожали.
– Нам надо развестись, вместе нам больше нельзя, иначе я тебя убью! – отчётливо и негромко проговорил он, но ей показалось, что слова прозвучали, как грохот грома во время грозы. Вадим в несколько шагов, почти прыжками, пересёк комнату. В следующую секунду Инга услышала, как хлопнула входная дверь.
– Ну и уматывай!
Инга свернулась калачиком и издала похожий за завывание звук. Растрепавшиеся волосы рассыпались по лицу. Через некоторое время она медленно поднялась и, не поправляя распахнутого на груди халата, поплелась на кухню. От лежавшей на тарелке куриной ноги всё ещё аппетитно поднимался пар. Инга бессильно опустилась на табурет и отчаянно разрыдалась, упав головой на стол.
– Мама! – сзади бесшумно подошёл Дениска.
– Уйди! – Инга оттолкнула его. – Беги за своим папочкой! Никому я не нужна!
– Не выспался? – спросил Трошин, увидев Вадима. – Ты что такой? Не приболел?
– Слушай, нет сил работать. – Игнатьев безвольно плюхнулся в кресло. – Я бы принял чего-нибудь. У нас есть коньяк?
– Есть.
– Налей. И побольше. – Вадим помассировал голову пальцами.
– Дома что-то?
Вадим молча кивнул и взял протянутый стакан. Он выпил медленными глотками коньяк, после чего достал из внутреннего кармана пачку «Marlboro», вытряхнул оттуда сигарету и закурил. Полулежащий, с вытянутыми ногами, он напоминал растерзанную куклу.