Во власти мужа
Шрифт:
Когда мне показали моего малыша, я больше ничего не слышал и не чувствовал, внутри все онемело, а потом я упал с этим безжизненным кулечком на колени и рыдал, захлебываясь слезами. Проклиная себя за все на свете и съедая себя за то, что ничего не можешь изменить. Ты бессилен.
Настоящий кошмар… Но тогда я еще не знал, что этот кошмар только начинался…
Как сказали врачи, из- за открывшегося кровотечения, моя жена тоже рисковала жизнью и потеряла сознание, прежде чем понять, что ее ребенок родился
Моя Таша еще ничего не знает. Лежит в палате под капельницей вся бледная и бессильная. Новость о смерти Роберта убьет ее… В тот момент я уже начал бояться, что вслед за сыном могу потерять и жену… Руки трусились, а в бетонной голове стояла мертвая тишина, которая оглушала.
— Ваша жена пришла в себя, — из палаты вышел врач, и видя мое измученное состояние, добавил. — Мы может сами с ней поговорить.
— Нет. Я пойду. — решительно сказал я и двинулся в палату, из которой я услышал голос Таши. Я слышу, как она произносит имя Роберта и требует привести его к матери.
— Я с тобой. — взяла за руку меня сестра, сильно переживая из-за произошедшего.
— Нет. Сиди здесь.
Так будет лучше. Я должен ей сказать, но смогу ли… Смогу. У меня нет выхода, как и у моей жены, остается только принять то, что произошло, и я попытаюсь ей это объяснить…Но черта с два значат мои слова и все ненужные объяснения, когда ребенка уже нет! У меня до сих пор трясутся пальцы и подрагивает кадык, в котором скопилась горькая желчь, а мои руки… Кажется, они до сих пор пахнут маленьким Робертом.
Впившись ногтями в кожу, я сжал кулаки, сжал все живое внутри, не позволяя эмоциям выйти из под контроля и зашел к ней в палату.
Она напугана. Большие больные глаза встревожены и требуют объяснений.
— Ты? — она тяжело и часто дышит. — Где мой сын? Где Роберт? Они не показывают мне его!
Таша паникует. Я молча подхожу к ней, обхватываю ее дрожащие плечи и смотрю прямо в глаза. Чувствую, что не в силах унять слезную пелену, которая мгновенно встала в глазах.
— Наш сын…
Беру паузу. Вслух сказать это гораздо сложнее, особенно когда не хочешь мириться с этим и верить в это. Таша вздрагивает, предчувствуя мои слова.
— Умер.
Помню, как она вцепилась в меня, до крови впиваясь когтями в кожу, и как надрывно кричала мне в лицо, когда удерживал её
— Ты лжешь! Лжешь! Я тебе не верю! Верните мне моего Роберта!
Она просто впала в истерику. Потихоньку начала сходить с ума. Ее плохое физическое состояние умножилось на психическое расстройство и… В итоге, я все-таки потерял жену.
Таша ушла в себя после всех диких истерик, когда выплескивала эмоции наружу…
Когда я понял, что потерял жену? Это случилось после похорон Роберта.
Помню, как зашел к ней, мне было также больно, как и ей… Это был наш общий сын, но видимо, она так не считала.
— Не приближайся. — рявкнула она, когда взор ее злых глаз устремился на меня через черную вуаль.
— Не выгоняй меня, умоляю… — протянул я руку, что дотронуться до нее. — Я знаю, как тебе тяжело, просто позволь…
— Не позволю! Больше я тебе не позволю… Ничего и никогда. Убирайся. — ей даже было противно смотреть на меня, а в глазах сверкала ненависть. — Из — за тебя умер мой сын.
— Зачем ты так говоришь… — сквозь сжатые зубы проговорил я.
— Потому что это ты убил его своей нелюбовью и пофигизмом! В то время, как я нуждалась тебе, где ты был? Кувыркался со своими шлюхами и забивал на свою беременную жену и сына.
— Остановись. — предупредил я ее и самого себя от возможного взрыва, который уничтожит всех и вся в этой комнате.
Ее горячка слов и эмоций набирала обороты, я попытался достучаться до ее разума, но это было бесполезно.
— Я люблю тебя, Таша и сына я тоже любил, не смей говорить таких слов! — громко рыкнул я.
— А я… Тебе больше не верю. — горько усмехнулась она. — Ты не любил меня, и возможно, не хотел ребенка, и женился потому что так «правильно»… Все было фальш. Мы не заслужили этого ребенка, и небеса забрали его у нас.
По ее щекам катились слезы, а ее убийственный взгляд, который она вонзала в меня, был острее ножа.
— Ты не в себе, Таша…
И для меня это было абсолютно так. Я любил свою жену и, конечно, ребенка. Изменял ли я когда-нибудь своей жене? Да, я не святой. И наверно слабый, раз позволял себе развлекаться с другими женщинами, когда ощущал холод и непонимание от любимой девушки.
Но когда, я стал ее мужем, когда стал отцом нашего будущего ребенка, я ни разу не сходил налево. Я закрыл для себя тот путь… Но как оказалось ненадолго.
Когда Таша закрылась от всего света, и обвинила меня в смерти сына, я тоже начал потихоньу сходить с ума. Забыться от жестокой реальности помогал алкоголь и женщины. Я даже попробовал наркотики, которые посоветовал мне один знакомый, и что уносили на три метра над уровнем неба… Но эта редкостная дрянь мне не зашла.
Стал жестоким и холодным, потерял друзей, лишь расчетливые меркантильные твари окружали меня и готовы были лизать зад, когда это необходимо. И меня это устраивало.
Я стал выбирать, что проще и выгоднее… Да, наверно я стал другим человеком. И этот другой человек говорит «Это не я, это жизнь меня таким сделала». Жизнь и моя жена…
А любила ли она меня? Может ли любящий человек, выпнуть из своей жизни другого, как что-то вредоносное, когда их объединяет единое горе? Точнее, в нашем случае, не объединяет а разъединяет.