Во власти огненного наследства
Шрифт:
– По Камилле, благодаря тебе, прошла. А вот по сыну…! Что может восполнить потерю сына? Конечно, рождение Люциуса сильно облегчает эту боль, и может быть, со временем она и пройдет…, но…, пока…
– Он ведь был похищен, да? Ты ведь до сих пор не знаешь, жив он или нет?
Ятон мотнул головой:
– Нет, к сожалению, не знаю. Я посылал гонцов в разные места в попытках его найти, но пока все бесполезно. Никто ничего не видел и не слышал.
– Тогда, почему бы тебе просто не навести проклятие на этих людей? Они сделали тебе незаслуженное зло. Так заставь их страдать!
– Что
– Ну…, даже одно только это уже может подействовать, но я имела в виду, обратиться к кому-то, кто более сведущ, и лучше знает, как это сделать.
– Ты кого-то имеешь в виду? – спросил Ятон, скорее из любопытства, чем с конкретной целью.
Астэр неопределенно пожала плечами, и с несколько странной интонацией ответила.
– Есть одна …женщина.
Царь поморщился.
– Честно говоря, у меня нет доверия к подобного рода сомнительной практике. Мне бы хотя бы знать наверняка, что он жив.
– Ну, вот как раз и узнаешь.
– В смысле? Хочешь сказать, что та, о которой ты говоришь, способна дать ответ на этот вопрос?
– Да, именно это я и хочу сказать. Она на такое способна.
– А сказать, где он, она сможет?
– Ну, я не она, поэтому, предлагаю тебе, вместо того, чтобы мучиться в догадках, просто съездить туда и выяснить все самому, – предложила Астэр.
– А это далеко? – спросил он, подняв на нее печальные глаза. Казалось, что он прямо сейчас может расплакаться, как ребенок.
На следующее утро, едва забрезжил рассвет, они покинули дворец и отправились к гадалке.
По совету Астэр, Ятон переоделся в самую простую и неброскую одежду и взял с собой минимум охраны.
Чтобы добраться до нужного места, им пришлось ехать верхом почти весь день, с учетом двух непродолжительных остановок для отдыха и приема пищи в придорожных тавернах, где, как оказалось, все знали Астэр.
Изрядно устав они добрались до деревни со странным названием Скопидия.
Большее захолустье трудно было себе представить. Все дома были ветхими и полуразрушенными. Дороги – просто никакими. Но самое тягостное впечатление производили люди, хоть и изредка, но все же встречающиеся в этом месте. Едва увидев незнакомцев, они старались сразу же исчезнуть из виду, украдкой бросая на группу всадников полные ужаса и ненависти взгляды. Но как только те проезжали мимо, выглядывали из своего укрытия и подолгу смотрели им вслед странным пустым подозрительным взором.
Сразу после деревни простиралось почти на милю огромное кладбище, поражающее своими размерами, превышающими все кладбища, которые Ятону приходилось видеть. После кладбища – роща почти такого же размера.
После рощи на некотором от нее расстоянии особняком стоял большой добротный и качественный каменный дом с большим постоялым двором. И дом, и постоялый двор удивляли своей добротностью на фоне недавнего захолустья.
– Приехали, – с радостью сообщила Астэр, и все спешились.
Оглянувшись вокруг, Ятон подумал, что он чувствует себя как-то странно. Ему было страшно, хотя бояться было, вроде бы, нечего. Если бы ни супруга, которая держала себя легко и непринужденно, он бы, пожалуй, сильно нервничал. Взглянув на дом, он увидел, что в окне на какое-то мгновение появилась страшная древняя старушенция, взглянула на подъехавших и тут же исчезла.
– Скажи людям, чтобы они ждали нас здесь, – распорядилась жена и, хотя это выглядело естественно, царю такой ее командный тон почему-то не понравился.
Они подошли к большой дубовой двери и, постучавшись, Астэр уверенно зашла внутрь так, как будто она бывала здесь уже множество раз, и Ятон это заметил. Он последовал за женой, и они вошли в просторную комнату с высокими потолками. По отделке комнаты можно было предположить, что это дом охотника. Стены были украшены всякими шкурами диких животных, рогами оленей и других копытных, ожерельями из зубов и разными ножами, стрелами, дротиками, кинжалами и острогами. Только ощущение было другим, как будто все эти трофеи скрывали какую-то свою особенную историю, которую почему-то нельзя было никому рассказывать.
Царь с большим удивлением разглядывал все это многообразие на стенах, поскольку помещение, хотя и не имело окон, было хорошо освящено сразу несколькими лампами, висящими на стенах. Астэр же не проявляла к окружающей обстановке никакого интереса, и со скучающим видом опустившись на ковер, облокотилась на удобную подушку и стала ждать.
Вскоре у дверей соседней комнаты появилась… женщина.
Она именно появилась, потому как царь как раз в этот момент смотрел в том направлении, и он мог поклясться сам себе, что она не вышла из комнаты, а внезапно появилась перед выходом, заставив его вздрогнуть от неожиданности.
Когда Ятон взглянул на нее, ему на мгновение показалось, что перед ним та самая старая горбатая старушенция, которую он видел в окне. Ее волосы были редкими, всклокоченными и совершенно седыми, нос большим и крючковатым, из искривленного в странной усмешке рта торчал всего один желтый длинный зуб, один глаз был закрыт бельмом, второй неприятно прищурен, а одета она была в грязно-серый с лохмотьями халат.
Однако уже в следующий миг видение пропало, как какое-то странное наваждение. Перед ним стояла красивая женщина. Вместо рванного халата на ее плечах была лоснящаяся шерстяная шаль, необычного дымчатого цвета волосы были густыми, волнистыми и хорошо уложенными, морщины как будто мгновенно разгладились, нос стал небольшой и ровный, а темно-карие почти черные глаза широко раскрылись. Она улыбнулась красивой белозубой улыбкой и приветливо кивнула царю. Ятон даже тряхнул головой, чтобы убедиться, что он не спит наяву.
– О! Вы уже здесь! – сказала женщина с интонацией легкого удивления и звонко рассмеялась. – Я ожидала вас немного позже. Ну-да, ладно…
Мельком взглянув на Астэр, которая тут же поднялась с ковра, ворожея внимательно посмотрела на Ятона своими темно-темно-карими глазами, и от этого взгляда, который, казалось, видит его насквозь, ему стало очень неловко.
– Хм…, так вот он какой, царь Ятон! – сказала женщина и, посмотрев на Астэр, чуть заметно одобрительно кивнула. Затем, склонив голову в знак приветствия, она представилась: – меня зовут Сакхун. Присаживайтесь, гости дорогие.