Во власти тумана
Шрифт:
– Что вы хотите этим сказать? – вскинула голову, полыхая взглядом.
– Да ничего особенного, просто ты же дочь самого древнего василиска, о его развратности ходят легенды. Его дочь не могла не унаследовать ген похоти.
– Перестаньте!
– Нет, милая моя, дослушай. Если змея, носящая под сердцем дитя повелителя тумана, изменит ему с другим драконом, быть беде. Линда ещё больше напряглась, стараясь ничем не выдавать своего волнения. Василиск продолжил: – Она потеряет это дитя, которое способно омолодить всех нас.
После этих слов девушка не выдержала и упала
– Я не знала, ну почему мне никто не сказал об этом раньше? Шелохим подонок, он не мог этого не знать, соблазняя меня! Не понимаю, что это было, раньше не на одного из мужчин, я даже не обращала внимания! Что же мне теперь делать?
Тут внезапно услышала басистый голос Мирослава и с опаской оглянулась.
– Шлюха! – он вышел из–за колонны и широким шагом направился к ней, всё ещё стоящей на коленях на прохладном полу. Девушка подняла виноватый взгляд.
– Прости… – прошептала, шевеля пересохшими губами. Но его глаза уже затуманились, а от тела начал стелиться по полу боевой туман. Он приблизился и наотмашь ударил её по лицу, да так, что Линда упала на пол, сразу почувствовав, солоноватый вкус крови во рту.
– Прости, прости, прости, – она продолжала исступлённо шептать, ища взглядом защиты у здешнего хозяина, так как он тоже из василисков, и хорошо должен понимать, что этот ген есть у них всех у кого–то в большей, у кого–то в меньшей степени. «Шелохим я ненавижу тебя», – пронеслось у неё в мозгу.
Но василиск и бровью не повёл, его лицо исказилось гримасой презрения.
– Забирай свою шлюху, дракон, и верни мне деньги за неё. Можете ещё погостить у меня, а завтра убирайтесь. Теперь твоя девка не представляет никакой ценности.
Мирослав кивнул, глядя на него исподлобья, снял с груди массивную золотую цепь с рубином и швырнул в василиска. Тот поймал и ехидно ухмыльнулся.
– Мы в расчёте.
Дракон негодовал, повернулся к невесте и, схватив за волосы, потащил по полу на выход.
– Не надо, я же беременна.
– Мерзкая дрянь! Ты пожалеешь, что сделала это и твой отец мне ничего не сделает.
Он выволок её в коридор и насильно поставил на ноги.
– Мирослав… – ещё в слабой попытке на прощение взглянула с тоской в его затуманенные глаза, но он был уже невменяем. Развернул к стене лицом, припечатал, задрал платье, безжалостно разорвал нижнее бельё и через миг вонзил вздыбленный член. Это не было актом любви и страсти. Сейчас он жестоко насиловал провинившуюся дрянь. Линда чувствовала боль в матке, и глубокое разочарование в себе, хотя в потаённых глубинах души ползала змея и торжествовала. «Это была не любовь к нему, а жалость и безысходность, похоть и нежеланная беременность. И этот ребёнок убил бы меня, как только его заметил бы туман. Увы, Мирослав, я об этом уже знаю».
– Тварь, – прорычал он, кончая.
Линда стояла не шелохнувшись. Он схватил её за волосы и, резко отклонив голову назад, пробуравил ненавистным взглядом.
– Тебя холили и лелеяли. Я был с тобой добр, сражался сам с собой чтобы стать для тебя мягче. Ненавижу…
Она молчала, уже боясь, возразить. Мирослав сдавил ей щёки.
– Ты хоть не сосала его член? Иначе я разобью эти пухлые губы так, что и есть, долго не сможешь.
Она отрицательно покачала головой. Дракон кипел и так и потащил её за волосы по коридору, вытаскивая на улицу, где их уже ждали в джипах люди Вэйзелина. Впихнул за голову в одну и сел рядом.
– К Шелохиму, хочу разобраться с этой мразью.
Каин, догадываясь, что что–то пошло не так, молча нажал на газ.
– Потом переночуем у этого проклятого змея, и мы отправимся в наш мир, а вы к Вэйзелину, передашь моей матери, что долгожданного внука не будет.
Каин напрягся, не до конца, понимая, о чём речь, но решил промолчать, коротко кивнув, и уставился на дорогу.
Спустя несколько часов езды по пустыне они подъехали к дому Шелохина, тому, который построен в стиле современного мини–городка, а о тайном подземном жилище никто не знал, кроме Мурахая и его приближённых людей, да и то единственного подъезда и выезда, откуда они забрали Линду.
Мирослав злобно посмотрел на притаившуюся девушку.
– Пойду, взгляну на твоего любовника, – процедил, сжав тонкую кисть. Она поморщилась от боли.
Кай услышал его слова, вышел, чтобы не мешать.
– Мне больно, как ты можешь так относиться к беременной женщине?
– Считай, что ты уже не беременна. По нашим законам ты скоро его выкинешь. Я ненавижу тебя за это и готов разорвать.
– Да, я виновата, ты в праве меня осуждать, но бить слабую женщину… это жестоко.
Мирослав схватил её за горло и сдавил. Линда от неожиданности распахнула глаза, судорожно, хватая ртом воздух.
– Твоя жизнь теперь превратится в ад, – резко отпустил и вышел, хлопая дверью так, что она вздрогнула.
Шелохим, находясь в своей шикарной резиденции, заметил не прошеных гостей, выглядывая в окно на третьем этаже. Зоркий взгляд выцепил Линду, сидящую в джипе, её волосы цвета безлунной ночи невозможно было не узнать.
– Сволочь, Мурахай, вот для чего тебе была она нужна, – в душе всё заклотало. Его притягивало к ней так сильно, как не к одной ещё женщине на свете. Член шевельнулся, а губы вспомнили её бархатную кожу. «Линда, убей Мурахая, и я заберу тебя, поверь, найду способ, даже если дракон заберёт тебя в царство тумана».
Гости начали молотить кулаками в металлические ворота. Мирослав был так зол, что обратился в дракона и выбил их одним ударом. Они упали внутрь двора с громким звуком. Линда повернула голову и увидела его: всё такой же шикарный смуглый мужчина с полудлинными чёрными волосами в белоснежных одеждах восточного кроя.
В душе что–то ёкнуло, искреннего сожаления, что она так поступила, не было. Ей по–прежнему было жаль Мирослава, но внутри всё разрывалось. Эмоции воспоминаний захлёстывали с обоими. «Наверное, я вообще не умею любить, как отец, страсть к Мирославу и не более, а что же тогда чувствую к Шелохиму? Всего одна ночь перевернула всю мою жизнь и изменила меня. Даже, сейчас я хочу его. Хочу так, что готова уже убить Мурахая. Меня сожгут древние законы, но хотя бы ночь я ещё проведу с ним. Шелохим, забери меня».