Во власти желания
Шрифт:
— Дети уже большие и не нуждаются в няньке, — заметил Макс. — Я имею в виду детей Стоунхейвенов. Леди Элизабет уже восемнадцать. Она старше, чем была ты, когда мы… — О Господи, ведь он заранее заготовил речь! — Она взрослая девушка, а Нилл всего на два года младше ее.
Керсти, подбоченившись, возразила:
— Но маркиз и маркиза не хотят слишком рано отправлять своих детей учиться.
— Этого не хочет маркиза. Маркиз же, .. Осенью Нилл поедет в Эдинбург. А Элизабет должна в следующем году выйти в свет.
— Есть
Макс заложил руки за спину и направился к камину. В кабинете пахло старыми кожаными переплетами, углем — он хранился в ведерке на каминной полке — и политурой для чистки меди. К этим запахам примешивался легкий аромат жасмина — так пахла Керсти.
— Маркиза не желает отсылать мальчика учиться. Во всяком случае, пока.
Макс решил, что уже достаточно сказал на эту тему. Он собирался подготовить Керсти к своему предложению, а вместо этого напугал ее, заставив думать, что она может скоро лишиться места, потому что в ее услугах перестанут нуждаться.
— Ты что-нибудь читаешь? — спросил он неожиданно. — Интересуешься столичными новостями?
Керсти заморгала. Кончики ее золотистых ресниц блестели в лучах уходящего к западу солнца.
— Конечно, читаю, — ответила девушка. — Разве может человек, однажды научившийся читать, не делать этого?
— Есть и такие.
— Значит, они не знают, как много теряют.
— А что тебя интересует больше всего?
Глаза девушки погрустнели.
— Я не очень-то образованная, но свое дело знаю.
— Разумеется. Не забывай, что я многому тебя научил.
Лицо ее порозовело.
— Да, конечно. И я часто благодарила вас за это — во всяком случае, когда у меня была возможность с вами разговаривать. Я и сейчас говорю вам «спасибо».
— Мне не нужна твоя благодарность, — заявил Макс и тут же упрекнул себя за очередную резкость. — Как твоя математика? У тебя была возможность воспользоваться своими знаниями?
— Да. Мисс Ламентер требует, чтобы я обучала ее воспитанников математике, пока она рассматривает акварели леди Элизабет. И я их учу… — Она внезапно умолкла.
— Это хорошо, Керсти. Не бойся, я не стану ругать мисс Ламентер за то, что она перекладывает свои обязанности на тебя. На ее месте я поступил бы так же, — А теперь мне можно идти?
— Нет.
— Нет?..
— Нет, останьтесь, мисс Мерсер. Я уже сказал, что должен с вами кое-что обсудить.
Девушка еще больше покраснела.
— Говорят, что вы… — Она взглянула ему в глаза. — Раньше вы не были таким резким…
— Так что же про меня говорят? — спросил Макс.
— Я , я не знаю.
— Не знаешь? — Он понял, что Керсти имела в виду, поэтому не стал требовать ответа. Лучше доказать ей на деле, что клеветники не правы, — если он, конечно, сумеет измениться. — Садись, пожалуйста. Устраивайся
— Мои родителе…
— Я послал им записку.
— Вот как? — девушка нахмурилась; — Почему же вы не сказали мне об этом сразу, когда я сюда пришла?
Он вежливо поклонился.
— Ты права, мне следовало сделать это сразу. Прости меня, пожалуйста. Будем откровенны. Этот разговор так же труден для меня, как и для тебя. Мы оба прекрасно помним, как дружили в детстве…
Она горько усмехнулась.
— Это было давно. Конечно, я помню, но у меня слишком много дел, чтобы думать… о всяких глупостях.
Макс чувствовал себя крайне неловко и знал, что ей тоже не легче. Он отказывался верить, что Керсти считает годы их дружбы глупостями.
— Сядь, — сказал он, подходя к креслу., — И позволь мне продолжить.
Девушка повиновалась.
— Ты ведь уже не так много занимаешься с юными Стоунхейвенами, верно?
— Да. — Она подняла голову, и Макс увидел в ее взгляде беспокойство.
Ему хотелось наклониться и поцеловать Керсти, хотелось опуститься на колени и обнять ее.
Но если он это сделает, она вскрикнет и выбежит из комнаты.
Макс скрестил на груди руки и опять присел на край стола. Пылавшее в камине пламя отбрасывало розоватые блики на кожаные переплеты книг — их неровные ряды тянулись вдоль стен кабинета.
Макс взглянул на портрет своей сестры Эллы, висевший над камином, и пожалел, что ее нет рядом. Сейчас ему так не хватало ее совета! В письме Элла сообщила, что одобряет его решение относительно Керсти, но приехать она не может, потому что скоро должна родить.
— Как дела у Эллы? — неожиданно спросила Керсти, и Макс вздрогнул. — Как Сейбер и малыши?
— У них все хорошо. — Элла была его родной сестрой, и они помнили свою мать, но не знали, кто их отец.
— Вы думаете, что я… — Керсти судорожно вздохнула. — Вы думаете, меня уволят? Мы, конечно, не бедствуем, но мой заработок очень нужен семье…
— Я не поэтому просил тебя прийти. — К черту путаные рассуждения ни о чем! — Я хочу, чтобы ты мне помогала.
Она замерла, побледнев.
— Ты весьма разумная девушка, Керсти, а мне нужен толковый помощник, который помогал бы Мне управлять поместьем.
Керсти в изумлении уставилась на Макса. Он уже решил, что девушка не поняла, о чем речь, но тут она наконец заговорила:
— Управлять поместьем? Но вы прекрасно знаете, что я этому не обучена.
— Я знаю, что ты очень быстро всему научишься. Нисколько в этом не сомневаюсь.
— Значит, вы хотите, чтобы я стала вашей помощницей?
— Да. Я все тебе объясню, и скоро ты станешь моей правой рукой. Было бы неплохо, если бы ты взяла на себя ведение конторских дел — выдачу жалованья и прочее.