Во все Имперские ТОМ 12. Финал
Шрифт:
Я же слил её, вместе с моим сыном Рюриком. Я принес свою семью в жертву, чтобы расквитаться с магией. Воистину, великие дела требуют великих жертв...
Но вот об этом — ни-ни. Нельзя сейчас думать об этом.
Иначе я могу раскиснуть, и тогда всему конец. Я должен быть собран, я должен быть сосредоточен на миссии...
И я вспомнил про Зов. Я же познал его Тайну. Вот только Зов у меня был инвертированным, для Крокодила Зов ощущался, как страх.
А значит, ничего не поделаешь. Мне придется идти прямо навстречу моему страху, мне
И я завис в воздухе, и погрузился в божественную медитацию, прислушиваясь к моему собственному ужасу.
И тогда я услышал...
И еще понял, почему меня трясло, когда я посещал Мальту в прошлый раз. Совсем не из-за того кусочка Перводрева в лаборатории Павла Вечного. О, нет. Тот кусочек был мелким, он был ничем... Нет, мучило меня в прошлый раз именно Перводрево, которое было сокрыто тут же, на Мальте.
И когда я осознал это — великий кошмар вошёл в меня...
Древо орало. Оно боялось меня — Словенов не соврал. Внутри меня бушевали вихри, мое сердце трепетало. Перводрево отгоняло меня, как человек отгоняет медведя рогатиной. Это была яростная психическая атака, меня даже завертело в воздухе...
Древо НЕНАВИДЕЛО меня. Оно понимало, что я — его конец. И что я беспощаден.
А я тем временем взвыл от ужаса и боли. Перводрево терзало меня, оно обратило против меня все мои чакры, весь мой тысячный ранг...
И смартфон в моем кармане взорвался, и моя одежда вспыхнула как факел, и я едва потушил её аурой.
— Я ВИЖУ ТЕБЯ, КРОКОДИЛ! — грянул голос Либератора.
И как бы вторя отчаянным крикам напуганного Перводрева — в воздухе засвистели ракеты.
Их были сразу сотни.
Но Либератор опоздал.
Я уже переборол Священное Древо. Ибо никому и никогда нет спасения от Крокодила. Крокодил — та вещь, от которой не спасаются...
Я узрел, что было сокрыто внутри скалы, именно в том месте, о котором говорила Алёна. Она не соврала мне, милая Алёнка, безумная богиня, мать моего сына...
Там в скале был маленький черный шарик. Незаметный. Диаметром в пару сантиметров.
Свернутое подпространство, вроде того, в котором сидел Владимир Соловьев. Вот только это подпространство было сжато уже до практически невозможных размеров и было замаскировано по высшему уровню.
Наверняка его изготовили Схроновы, при участии самого Павла Вечного. Но даже Схроновы были не в курсе, что Император собирается хранить в этом подпространстве само Перводрево, сущность магии...
Мои дальнейшие действия заняли меньше секунды.
Я махнул рукой, ударив по площади телепортацией, и все рыбаки исчезли из залива. Я отправил их вглубь Мальты, прямо на лодках. Мужики, конечно, перепугаются до смерти, зато избегут встречи с ракетами Либератора.
А потом я ринулся вперед, я пробил скалу, внутри которой был сокрыт шарик подпространства, а потом, разломав все защиты, погрузился внутрь шарика...
Ракеты оглушительно ухнули у меня за спиной. Либератор опоздал.
А потом наступила тьма.
И в этой тьме резко проступили очертания огромного зала, без окон и дверей.
Потолок здесь был высоким, как небо. Ввысь возносились белокаменные колонны.
Еще тут было трое Мальтийских рыцарей, последние люди Павла Вечного, верные его приказу сторожить Перводрево даже после смерти Государя...
Рыцари уже хватались за мечи и раздували ауры. У этих рыцарей магический дар, разумеется, сохранился. В этом подпространстве Либератор не мог отключить его, он не имел тут власти.
Я ударил по площади телепортацией и тут же отправил всех рыцарей в ирландский паб в Дублине. Пусть отдохнут...
Моя магия внутри этого подпространства работала безупречно, также как и снаружи.
А в центре зала меня уже ждало ОНО.
Материальное Перводрево. Святая Святых магократии.
Древо оказалось совсем небольшим — оно было, как Алёнка, черным и золотым.
Изящный ствол поднимался на пару метров вверх, кора была черной, как ночь, на Древе шелестели золотые листики, они будто трепетали на невидимом и неощутимом ветру...
На Древе росли золотые плоды — запретные яблоки магократии.
Перводрево издавало мелодичный звон.
Пощады, пощады, пощады...
— Ты знаешь, кто я, — напомнил я Перводреву, — Я не ведаю жалости. То, что должно свершиться — свершится.
Звон золотых листьев вдруг стало тоньше, они затрепетали стремительнее прежнего...
Я дам тебе власть. Власть, власть, власть.
Укуси меня — и получишь всё.
Мой Рюрик...
— Ложь, — бросил я, — Ты отлично знаешь, что Крокодил не способен усвоить твою МОЩЬ. Так что прости меня.
И тогда Перводрево снова заорало, а его аура вспыхнула так ярко, что выжгла мне глаза за мгновение.
Я ослеп, в лицо мне ударил жаркий ветер, состоявший из чистого соляриса, я пошатнулся...
Крики Перводрева терзали мои уши, я чувствовал, как из них капает кровь, одежда на мне вновь загорелась, и теперь я уже не мог её потушить.
Следом за одеждой запылала кожа, она просто плавилась и сходила с меня пластами...
Боль была оглушительной, сводящей с ума.
Но я знал, что делаю. И я двинулся к Древу, преодолевая смертельные потоки соляриса.
Один шаг, второй...
Кости моих ступней уже скребли по полу, мяса и плоти у меня не осталось, я выгорел до голого скелета.
И кости мои почернели и начали крошиться...
Но Словенов научил меня. Он всё знал, он всё предусмотрел. Не зря он заставил меня тогда сожрать мою рябинку в кургане Рюрика. Это был хороший урок, лучший урок, что я получил от моего наставника.
— Крокодил всё носит в себе! — заорал я, — Весь мир в нём!
Мой голос стал костяным, у меня больше не было языка, только голый череп. Я жил и говорил только на моих чакрах, против которых Древо отчаянно боролось, но погубить их сразу не могло...