Во все тяжкие

Минин Станислав

– Михалыч, тебе в бригаду люди нужны?
– сказал в трубку вахтер, и стал слушать ответ.
– Он здесь, на вахте у меня стоит, к тебе отправить? Хорошо.

Оглядев меня еще раз с ног до головы, мужик добавил:

– Пройдешь до 3-го склада, он вон в той стороне, - махнул рукой, - спросишь Валентина Михайловича. Все понял?

– Да, 3-й слад, Валентин Михайлович. Спасибо вам!

– Да не за что!
– сказал мужик и снова уставился в газету.

3-й слад я нашел достаточно быстро. Спросив, где я могу найти Валентина Михайловича, я направился к каморке в углу огромного

склада.

– Здравствуйте, Валентин Михайлович! Меня зовут Алексей, вам звонили с проходной, я ищу подработку грузчиком.
– обратился я к здоровенному мужику, сидящему за столом.

– Здравствуй, Алексей, - разглядывая меня ответил Михалыч.
– Грузчиком значит...

Надо сказать, что к 17-ти годам рост у меня был в районе 183 сантиметров, я был плотного телосложения, еще более раздаться вширь я должен был, на сколько я помню, через год-полтора.

– Да.

– Сколько тебе лет?

– Скоро восемнадцать.
– опять приврал я.

– Хм... У меня пара работяг запила, есть временная работа грузчиком. Работа трудная, тяжелая. Справишься?
– спросил он.

– Справлюсь.
– уверенно ответил я.

– Хорошо, приходи сюда же завтра к 8 утра, возьми рабочую одежду, что-нибудь перекусить и попить.

– Буду, Валентин Михайлович!
– не скрывая довольной улыбки ответил я.

Попрощавшись с Михалычем, я оправился в сторону дома. Про зарплату спрашивать у бригадира не стал, ясно, что ко мне будут приглядываться, не справлюсь с нагрузками или не понравлюсь - вообще могут не заплатить. Так какой смысл мысленно тратить неполученные деньги?

Добрался я до дома к четырём часам. Первым делом достал из шкафа старые джинсы, рубашку, ветровку и кроссовки, которые готовились к переезду на дачу, сложил это все в спортивную сумку, перекусил и задумался, чем бы мне еще полезным заняться.

Времени до вечера было еще много, и я решил сделать дома уборку. Разложил свои вещи по шкафам, протёр пыль, пропылесосил и помыл пол, погулял с собакой и стал ждать отца с работы, чтобы вместе с ним поужинать.

Отец пришел около 7 вечера.

Сидя за столом на кухне, отец спросил:

– Ну что, съездил в институт?

– Ага, съездил. В колхоз отправляют 2-го сентября, а учеба начнется 3-го октября. Не хочу я в колхоз ехать, пап, лучше я вам на даче картошку помогу выкопать.

– Хм... А тебя не отчислят за колхоз-то?
– нахмурился отец.

– Так я заболею, пап.

– И чем же ты заболеешь, Алексей, воспалением хитрости? Так тебя с таким диагнозом точно погонят...

Надо отметить, что мой отец всегда отличался крайней степенью ответственности, если надо - убьется, но сделает. Даже с температурой он редко когда уходил на больничный, переносил на ногах.

– Разберемся, пап.

– Разберется он... Сильно взрослый стал?
– начал раздражаться отец.

– Пап, я на овощагу грузчиком устроился...
– перевёл я разговор на другую тему.

Отец аж поперхнулся и закашлялся.

– Когда успел?
– через минуту спросил он.

– Да сегодня, после академии заехал, завтра к восьми надо уже выходить.

– Да-а, может ты точно взрослеть начал?
– задумчиво спросил отец.

На кухне мы просидели еще около часа, отец спросил меня про одежду для овощаги, показал некоторые приемы переноса тяжестей из собственного опыта, попросил не надрываться и в конце похвали за инициативу.

Спать я ложился с некоторой опаской и надеждой. Опасался, что я сойду с ума, и одновременно надеялся на новую порцию знаний.

***

Проснулся по будильнику с головной болью, но не такой как вчера, а более привычной что ли... Ночью опять был неконтролируемый поток информации, но воспринимался он мной уже легче, привычнее. Видимо организм адаптируется. Я даже понял, чего касалась эта информация - что-то связанное с химией, но подробности от меня пока ускользали. Буду надеяться, что они проявятся позже. Попив чай и погуляв с собакой, я направился на первую в этой жизни работу.

Во время смены на овощаге я чуть не сдох от усталости, но и думать о моих снах было некогда. Закончили работать мы около 4-х часов дня. Мало сказать, что я был еле живой. Я был полумертвый! Остальные члены бригады посматривали на меня с плохо скрываемыми ухмылками. Периодически, во время работы, я замечал бросаемые Михалычем оценивающие взгляды, но вроде нигде не накосячил.

Когда я подошёл к каморке Михалыча, мужики разливали водку на ящике из-под овощей, накрытом газеткой.

– Леха, за первый рабочий день будешь?
– спросил один из них.

– Так я стакан не подниму, сил уже нет!
– попытался отшутиться я.

– На это дело силы надо завсегда оставлять!
– и вся бригада засмеялась.

– Учту, мужики, но мне еще до дома добраться надо!

– Чего к парню пристали, алкашня? Только бы выпить!
– ворчливо сказал Михалыч, вышедший из своей каморки, и махнул мне рукой, типа заходи.

Зайдя к Михалычу, увидел на столе пачку мятых денег.

– Вот, возьми, здесь 30 тысяч, заработал. Завтра придешь? Или все?..
– с хитринкой посмотрел на меня Михалыч.

– Спасибо, Валентин Михайлович, конечно, приду!

– Хорошо, завтра так же к 8-ми.

Добирался я до дома на морально-волевых. С непривычки не поднимались ни руки, не ноги. Дома буквально заставил себя залезть под душ.

Если бы я был обычным подростком, плюнул бы на эту работу. Долго спать, гулять с друзьями, смотреть до утра телевизор, пока я на каникулах, - это ли не счастье для подростка, закончившего недавно школу? Да и с моральной точки зрения вроде как все нормально - в институт я поступил, буду учиться, это как бы и есть моя работа. Впереди 5 лет учебы - время есть, наработаюсь еще. Но у меня была не присущая этому возрасту мотивация - хотелось движения, действия, я хотел хорошо одеться, иметь на кармане деньги, в идеале съехать от родителей на съёмную квартиру, получить от них полную независимость, даже помогать им в это непростое время. Да и предыдущий жизненный опыт не давал сидеть на попе ровно. Так что мыслей не пойти на работу на следующий день у меня даже не возникло. Из последних сил заставил себя одеться и пойти погулять с собакой.