Во вторую военную зиму
Шрифт:
Женщины живо поднялись с лавок, подошли к столу.
В это время снова открылась дверь, и в хату вошли сразу пятеро. Четыре женщины и мужчина в коротком потертом полушубке, в шапке-ушанке.
— Ого! Здесь уже торг идет, все, наверное, расхватали, — с порога заговорила женщина в суконной свитке, в сапогах.
— Чтоб ты да опоздала, — отозвалась другая, — разве без тебя какой торг обойдется?
— А и без тебя, вижу, не обошелся, — незлобиво ответила вошедшая.
— Идите, идите, всем хватит, — успокаивала их тетка Ева, хотя было видно, что
Бабы обступили стол. Рассматривали пакетики с сахарином, с краской, коробки спичек. Каждая откладывала себе то, что намеревалась взять.
— Тэкля, бери вот сахарин, у тебя маленький ребенок, пригодится, — советовала тетка Ева женщине в суконной свитке.
— Если не дорого, то можно будет взять, — ответила Тэкля.
Мужчина смотрел на стол поверх голов женщин, но ничего не брал, только качал головой, причмокивая.
— Вот что значит город. Война не война, а там все есть, и спички, и краска, а здесь как не было ничего, так и нет, — сказал он.
— Вот уж, дядька, позавидовали городу, — рассмеялась Тэкля. — Были вы там хоть раз, видели, как он разбит?
— Разбит или не разбит, а там все есть, — настаивал мужчина.
— В городе теперь голод, — не выдержала Нина. Ей сразу не понравился этот дядька, подумать только — говорит, что в городе все есть. Это чтоб выставить Нину богатой, а самому прикинуться бедненьким.
Две женщины развернули покрывало. Третья прикладывала к себе шелковую блузку.
— Вот хорошее покрывало, но и попросишь ты, наверное, за него много, — сказала женщина, которая пришла первой.
— Кило сала, — ответила Нина.
— Ого, — покачала головой женщина и стала складывать покрывало.
— Покрывало Стэфка Буракова возьмет, приданое к свадьбе будет, — сказала Тэкля.
— У нее от приданого и так сундуки ломятся…
— Куда уж больше, — заговорили женщины.
— А разве вы не знаете, что добро к добру льнет?
— Кто много имеет, тому еще больше хочется иметь, — сказала тетка Ева.
— Вот чужое богатство глаза колет, — вступился за неизвестную Нине Стэфку мужчина.
— А за кофточку сколько ты хочешь? — неуверенно спросила голубоглазая молодая женщина, которая до этого молчала и вообще не лезла к столу.
— Тоже кило, — твердо сказала Нина.
Женщина держала в руках кофточку, по всему было видно — она ей нравилась.
— Хорошая кофточка, — сказала она. — И кило стоит… Но весна придет — без сала плуга не потянешь… Самим нужно.
— И кофточку Стэфка возьмет… Вот посмотришь, — снова засмеялась Тэкля.
— А что это за Стэфка такая? — спросила Нина. Ей было интересно, что это за богачка, которая все может купить.
— Стэфка? Дочь…
Не успела тетка Тэкля сказать Нине, кто такая Стэфка Буракова, как дверь в хату открылась, и вошла молодая девушка. В плюшевом жакете, в цветастом платке. По тому, как прикусила тетка Тэкля язык, как сразу замолчали бабы, Нина догадалась, что это и есть та самая Стэфка.
— Вечер добрый, — сказала, как пропела, она.
— Добрый вечер, — не очень охотно ответили женщины.
У девушки было красное от холода лицо, большой мясистый нос, толстые губы.
«Если эта Стэфка покупает себе приданое, значит, собирается замуж, значит, она невеста», — подумала Нина. Нине всегда казалось, что невеста должна быть обязательно красивой. Ну, а как же иначе? А эта… Нет, не похожа она на невесту, один нос чего стоит…
— Иди, Стэфка, иди, здесь для тебя кое-что есть, — льстиво обратился к ней мужчина.
Стэфка подошла к столу. Глаза ее забегали, ощупывая все, что там лежало. Остановилась на кофточке. Огромными красными руками взяла Стэфка кофточку, развернула, приложила к себе. Посмотрела на баб, спросила, переводя глаза с одной на другую:
— Ну как, идет мне?
— Тебе, Стэфка, все идет. Что ни возьмешь — все тебе идет, — весело сказала Тэкля.
— Если есть за что покупать, так неудивительно, что все пойдет, — вставила женщина с голубыми глазами, которая первая смотрела кофточку.
— Бери, Стэфка, бери, — подбадривал ее мужчина, — не слушай, что они говорят. Это от зависти.
— Сколько же ты хочешь за кофточку? — спросила Стэфка у Нины.
Та сказала.
— Ого, — покачала головой Стэфка. — А это что? — потянулась она к покрывалу.
Не выпуская из рук кофточки, Стэфка стала разворачивать покрывало.
— Что ж, как раз на свадебную кровать, — снова сказала Тэкля.
Стэфка стрельнула глазами в сторону Тэкли. Видимо, хотела понять, искренне та говорит или насмехается.
В глазах Тэкли была явная насмешка, и лицо Стэфки сделалось злым, колючим.
— У тебя-то не спрошу, покупать или нет, — сказала она. — А сколько за покрывало? — повернулась она к Нине.
— Как и за кофточку, — ответила та.
Стэфка крепко держала в одной руке кофточку, в другой — покрывало. На лбу у нее собрались морщины, под носом выступили капельки пота. Видимо, думала.
— Полтора кило, — наконец сказала она. — Возьму и покрывало и кофточку.
Все затихли. Ожидали, что скажет Нина. Но та тоже молчала, думала — отдать или нет. Она теперь понимала, что если эта Стэфка не купит, то другие женщины вряд ли возьмут. Боялась потерять покупателя. Но за полтора килограмма сала было жаль отдавать такие вещи. Решила все же поторговаться.
— Не отдам, — сказала она. — Давайте два.
Стэфкины пальцы разжались, она вздохнула.
— Ну, если Стэфка не возьмет, то мы купим, — сказала вдруг Тэкля. — Манька — кофточку, — кивнула она на женщину с голубыми глазами, а я — покрывало. Была не была! — махнула она рукой.
Стэфкины пальцы вновь впились в кофточку и покрывало.
— Очень уж ты быстрая, — набросилась она на Тэклю. — Мы ведь еще не кончили торговаться… Лишь бы перебить… — Так давай за полтора кило, — снова обратилась она к Нине.