Вода

Байдарка плавно рассекала воду. Двигаясь вперёд, мужчина ловко управлялся с двусторонним веслом. Позади было пройдено чуть более пятисот километров, он неимоверно устал, но в то же самое время его целеустремленность придавала сил, благодаря чему он продолжал двигаться вперед. На его туловище под спасательным жилетом была привязана верёвка, связывающая ещё две маленьких жизни. Сзади утомлённо дремали двое детей: мальчик лет восьми и девочка лет шести. Им пришлось многое пройти и испытать, но они оставались сильными благодаря цели, которую преследовали.

Вода, пришедшая

Отец оглянулся, детки по-прежнему спали.

«Ну и хорошо», – подумал он, так как, проплывая мимо многоэтажных домов, он приметил, что в некоторых из них мерцает слабый свет от свечек. Это означало лишь то, что выживших в Петербурге было больше, чем где-либо, но и погибшие исчислялись в тысячах. До их цели оставалось около пятнадцати километров, и путь пролегал через несколько районов.

«Только бы она была жива! Иначе не представляю, как смотреть в глаза детям», – прошептал он сам себе и обратил внимание на луну, поднимающуюся на небо. Вот-вот уже приближались первые осенние заморозки, а впереди и вовсе ждала зима, что принесёт за собой ещё больше бед, таких как холод и голод.

– Пааап…– протянул сонный голос из за спины.

Он обернулся:

– Да, дочуль! Ты чего проснулась?

– Пап, мы уже дома?

– Почти, родная. Уже стемнело, нам следует остановиться где-нибудь.

Девочка закашлялась.

Отец отложил весло и сунул руку вниз, чтобы достать одну из бутылок с водой, которые они выловили совсем недавно, плотно упакованные, что означало, что вода в них была не заражена. Открыв крышку, он дал бутылку дочери, и та жадно сделала несколько глотков.

– Пап, это Петербург?

Он немного помолчал, после чего, не успев ответить, обратил внимание на то, что что-то огромное перекрыло часть неба и луну. Он постарался заострить свой взгляд и понять, что это. Раздался треск и то, что появилось из ниоткуда, врезалось в верхние этажи девятиэтажки, разрушив их.

– Пап, что это? – воскликнул сын, резко проснувшись от грохота.

– Держитесь! – воскликнул отец и, взяв в руки весло, резко повернул байдарку влево и изо всех сил устремился к перпендикулярно приближающемуся огромному кораблю, что был, по-видимому, неуправляемым.

Дети устремили свой взгляд вправо и, увидев то, что приближалось, закричали. Здания разрушались под воздействием давления огромного судна.

Мужчина работал руками, что было сил, и в какой-то момент он посмотрел вправо и увидел, что корабль, врезавшись в очередное здание, стал ещё ближе.

– Папа, папа! Скорее! – дети визжали и кричали.

Он увидел впереди, по-видимому, недостроенный дом, обходить его стороной не было времени, поэтому он принял решение плыть прямо сквозь него. Он поднажал, дыхание было резким и прерывистым, а руки уже практически не слушались, но работали на автомате. Корабль приближался, и, прежде чем их поглотила тьма, мужчина услышал последний крик одного из своих детей:

Папааа!

Будильник зазвонил в восемь утра. Спросонья он протянул руку и отключил телефон.

Спустя время телефон вновь зазвонил, но на этот раз это была не та мелодия, которая стояла на будильнике, а входящий звонок. Он вскочил и, схватив телефон, первым делом взглянул на время.

– Половина одиннадцатого! Твою ж мать! – выругался он, после чего взглянул на номер звонившего абонента и, выругавшись вновь, ответил.

– И где тебя носит? – произнёс недовольный женский голос.

– Прости, я проспал.

– Я ни капли не удивлена! Что же ты за человек? И угораздило же меня связать с тобой жизнь когда-то!

Он выдохнул, чтобы не сорваться, а затем произнёс: «Где вы?»

– Мы в такси, едем к маме. Когда тебя ждать? Дети ждали тебя в аэропорту. Надеялись, а ты – как и прежде.

– Ань, успокаивайся уже. Через сколько вы будете на месте?

– Минут через сорок. Надеюсь, что ты приедешь, а то у меня складывается впечатление, что дети тебе вовсе не нужны.

– Да я… – он не успел договорить, как звонок прервался.

– Вот блин! – проговорил Никита, после чего бросил телефон на кровать и вскочил.

– Да, мам! – произнесла Анна. Дети сидели позади, пока таксист вёз их домой к её матери.

– Да, дочуль!

– Мы прилетели. Едем к тебе.

– Отлично, жду. Никита встретил вас?

– Нет. Он проспал, – вздохнула Анна.

– Понятно. Как обычно, в своём репертуаре.

– Да, мам. В общем, скоро будем.

– Хорошо. Как детки?

– Всё хорошо, мам. Скоро будем.

На этом они прервали разговор, и Анна оглянулась в сторону Артёма и Насти, улыбнувшись им.

– Мам, а папа скоро нас заберёт? – поинтересовалась Настя, на что её мама ответила, – скоро, дочуль, скоро.

Около двух лет они жили раздельно. До официального развода руки всё ещё не дошли, но вскоре они должны были всё узаконить. Их отношениям в какой-то момент пришёл конец, и по согласию обоих они разъехались. Дети остались жить с мамой по месту официальной регистрации, да и школа с детским садом неподалеку. А вот Никите пришлось жить отдельно, периодически навещая детей на нейтральной территории либо забирая их на выходные. Всем пришлось тяжело, но Никита не мог спать ночами, после чего и вовсе принял решение покинуть этот город, который в какой-то миг показался ему чем-то грязным и отвратительным. Всё больше и больше он переставал верить людям и находиться в обществе толпы, изо дня в день повсюду преследовавшей его. Да, возможно, кто-то назвал бы его социопатом или кем-то подобным, но ему было всё равно, поэтому в конечном итоге им было принято решение окончательно переехать подальше, купив дом где-нибудь в живописном месте, например, в лесу. Анна же, наоборот, никогда не стремилась в периферию, считая это чем-то плебейским и по старинке думая, что там живут не те люди, чем в городе. Никита всегда придерживался той позиции, что каждый имеет право на своё собственное мнение, поэтому переубеждать кого-либо не имел права. Выполнив то, что задумано, он всё же перебрался в одно из живописных мест километрах в пятистах от Петербурга. Дом находился на возвышенности, и по дизайнерскому замыслу Никита построил дом с прекрасным видом из гостиной через панорамное окно на относительно небольшое озеро и лес, окружавший его.