Водный клан

Шеллина Олеся

Я поднялся с пола и осмотрел разгромленную комнату. Здесь не осталось ничего, что вообще подлежало восстановлению. Все видимые магические потоки и связующие узлы были разрушены, а физические видимые провода свисали по стенам разорванными временами искрящимися метелками. Все же не следует просто так оставлять то, что можно починить, даже чисто теоретически, так что первым делом надо зачистить от этого мусора все, что хоть отдаленно было связано с ней.

Вытащив ком, я с удивление обнаружил, что он действительно исправно работает, несмотря на все мои попытки отправить его вслед за богиней из нулей и единичек, которая смогла выстроить какой-то собственный код, который, я надеюсь, никто больше не будет в состоянии не то, что повторить, но даже пытаться это сделать не рискнет. Я долго думал с кем следует связаться, после чего просто позвонил своему юристу и дал распоряжение здесь убраться, при этом выскрести все максимально, чтобы ни одного

шурупчика не осталось, а также выяснить, ведет ли куда-то еще эта сеть, и если ведет, то больше ничего не трогать и дождаться меня, чтобы уже наконец, закончить оформление дома. Прощай, Система, мне совсем не будет тебя не хватать — расчетливая, кровожадная мразь. Бросив кувалду на пол, которую все это время держал в руках, теперь понятно, куда все время пялился Вяземский, и повел болевшими плечами. Мышцы протестующе заныли, и, по-хорошему, нужно было сходить до бассейна, чтобы хоть немного привести себя в форму, но было откровенно лень куда-то идти. Тем более, я все же сомневался, что Макарка, мир его праху, не загадил бассейн своими, какими бы то ни было выбросами, а система очистки воды от останков Олежки и испражнений зелени уже все очистила. Не домой же переться, дел еще невпроворот, тем более, от меня, вроде как, без малого сотня жизней зависит. К тому же, я чувствовал, как на меня накатывает волнами депрессия. Хотелось лечь куда-нибудь в уголок и свернуться в позу эмбриона, чтобы меня не трогали до следующей весны, но приходилось пинком заставлять себя вставать и идти доделывать дело до конца.

Зато я понял принцип работы телепорта, без наставлений Алдышева, и это не могло не добавить хоть каплю позитива в мою депресуху.

Призывать дар без слияния со стихией при телепортации в зону, ограниченную магическими печатями — было таким себе удовольствием, с риском для жизни, я бы сказал. Поэтому я приготовился полностью. Стало немного легче, хоть раздвоения сознания больше не наблюдалось, но все равно начинали преобладать эмоции, свойственные стихии, которой было вообще наплевать на окружающих меня людей и их проблемы. Ей на мои-то проблемы было наплевать, что уж теперь говорить о ком-то еще.

Послав каплю дара в пульсирующее ядро телепорта, я в красках представил себе холл дворца Совета Кланов. Рывок, секундное ощущение, будто мне кишки вытаскивают, и вот я уже стою посреди помещения, которое покинул не так давно. Тело охранника все так же лежало за колонной, а во входную дверь, похоже, только что тараном не долбились. Но печати держали крепко, и пока кто-нибудь не откроет дверь изнутри, в здание попасть будет проблематично. Пару минут я приходил в себя после телепортации. Все-таки такие перемещения здорово дезориентируют, зато становится понятно, почему их не рекомендуют использовать часто. Интересно, если злоупотреблять этим видом перемещения, то сколько процентов из ста мне даст Алдышев, что в конечном итоге такого активного прыгуна в конечной точке телепортации не соберет полностью, как того задумывала природа или расщепит на атомы, распылив по Вселенной. Надо все же прикрыть эту лавочку для массового использования, потому что соскребать мозги какого-нибудь двинутого малого и объясняться перед толпой не входит в мои долгоиграющие планы.

Пока приходил в себя и ловил равновесие, посмотрел на дверь в зал, запечатанную Волковым. Какова вероятность того, что при открытии сдетонирует заложенная мегабомба, спроектированная и созданная по планам Системы, и которая в связи с последним нюансом была просто идеальная и вряд ли имеет под собой нечто, что поможет ее спокойно обезвредить? На самом деле, такая вероятность довольно велика. И не позвонишь туда, не спросишь. Ладно, будем исходить из того, что бомба сработает. Где ее могли заложить? Самый простой вариант — в центре, но, тогда получится, что верхним рядам достанется гораздо меньше, потому что круги очень сильно расширяются от ряда к ряду. А если у самой двери? Начинка, если верить Системе, состоит из пожирающего плоть огня… ну конечно, самое оптимальное — установить эту хрень вверху, где-нибудь на уровне проекции зала. Тогда на головы всем присутствующим польется огненный дождь, который сожрет все, вплоть до костей. Значит, против огненного дождя нужен хороший водный зонтик, в добавок такой, чтобы нагретая вода на полилась на головы членам Совета бодрящим кипятком.

Я сосредоточился, даже глаза прикрыл.

Вода, вода вокруг меня, вода во мне, я ощущаю каждую молекулу, я вижу каждую каплю, и она подчиняется моей воле.

Я резко открыл глаза, и на золоте ручки увидел ярко-синий отблеск без посторонних примесей. Пора.

Подцепив печать, я сорвал ее и резко распахнул дверь, одновременно разводя руки в стороны. Со всех сторон вверх рванули струи воды, создавая купол, накрывающий весь немаленький зал, и тут на фоне недовольного гула голосов, раздавшихся от рванувших к двери людей, послышался громкий хлопок и с потолка рухнуло полыхающее

жаром озеро, словно кто-то перевернул огромный котел с кипящем в нем металлом, или огненная река прорвала дамбу, и лава обрушилась вниз на ничего не подозревающих людей. Все движения замедлились. Звуки растянулись в пространстве и застыли на одной ноте, даже огонь лился очень медленно, так, что я видел каждую его искру. Перевернув ладони вверх, я направил непрерывный поток от зонтика непосредственно на источник, откуда и изливался магический огонь. Огонь встретился с водой, и потолок затянуло горячим паром. Все длилось секунд пять, растянувшихся для меня на часы. Огня уже не было, и пар начал рассеиваться, когда я понял, что никак не могу больше удерживать всю эту массу воды над головой. Молнией пролетели несколько льдинок и тут я развел руки.

Вся вода, которую я собрал, частично даже осушив стоявших с разинутыми ртами и задравшими головы вверх людей, сплошным потоком рухнула вниз, заливая все пространство зала, в конечной своей точке снова вспорхнув и окружив всех, кто находился в помещении едва видимым ледяным барьером, который окутал каждого, приглушая болезненные ощущения от хлынувшего на них кипятка. Лед, оплавившийся под действием огня и пара хоть и немного, но остудил воду, но не сделал ее ледяной, поэтому все насладились теплым душем, в завершении которого кожу каждого протянуло ледяной крошкой, дав ощутить тем самым все прелести контрастного закаливания, и нельзя сказать, что от этого члены Совета Кланов пребывали в дружеском расположении духа. Однако льющуюся на их голову лаву, которую сдерживал только мой водный щит, они все же успели рассмотреть во всех подробностях, потому что, когда я опустил руки, и обвел собравшихся пристальным взглядом полыхающих синим огнем глаз, ни один из глав многочисленных кланов не открыл рот, чтобы как-то на меня наехать.

В полной тишине я пошел, прихрамывая, к центру зала, прямиком к императорскому креслу. Пока я шел, ожил ком, и я слегка трясущейся рукой вытащил из специального крепления наушник и, вставив его в ухо, активировал вызов.

— Операция завершена, — раздался деловой голос Вихрова. — Все цели, за исключением двадцати, оказавших сопротивление, живы и размещены в одиннадцатом квадрате. Ждем дальнейших распоряжений.

— Ждите, скоро вы их получите, — стоящий у меня на пути в тот момент, когда я произносил эти слова, молодой глава одного из кланов девятого десятка отпрянул в сторону, а я зло оскалился, с трудом подавив желание сделать что-нибудь типа «Бу!», но я пересилил этот низменный инстинкт и просто прохромал мимо, глядя строго перед собой.

— Никто из задержанных не может сказать, где находится Олег Волков, — напряженно продолжил отчитываться Вихров. — Я не могу быть уверенным, что запланированные акции не начнутся в строго установленный срок, но гораздо меньшими силами, оставшимися в распоряжении Волкова.

— Саша, Волков больше не является приоритетной целью, до меня дошла информация, что он погиб в своем бывшем доме, не справившись с определенного рода экспериментом, проводимым там, — уклончиво ответил я, не вдаваясь в подробности перед глазами и ушами почти сотни человек.

— И насколько можно доверять этому источнику? — деловито уточнил начальник службы безопасности.

— Из первых рук, считай, как мне, — я хмыкнул, собственно этого было достаточно, чтобы умный командир понял, что я имею в виду.

— Виталий Владимирович, а что происходит во дворце Совета Кланов? — осторожно спросил Вихров. — Никто уже несколько часов не может войти, включая работников ведомств, расположенных в здании дворца, и дозвониться я смог до вас только сейчас.

— Ничего страшного, Саша, у нас тут всего лишь дебаты… прения сторон, — я усмехнулся, дойдя в этот момент до первого круга и проходя мимо стоявшего столбом Бойнича. Ничего, с тобой мы потом поговорим на тему: «Что такое хорошо, а что такое плохо». — Мы скоро откроем двери и все вместе дружной толпою покинем это гостеприимное здание.

— А-а-а, ну раз прения, — в голосе Вихрова прозвучало облегчение. — Эти прения иной раз могут быть такими острыми… Надеюсь, ваша партия выигрывает?

— Я тоже на это надеюсь, Саша. Но, ладно, мы тут сейчас голосовать начнем, так что позже я более точно скажу, выиграла моя партия, или нет.

Отключившись, я вытащил из уха наушник и вышел на середину круга. Развернувшись, отметил, что все так и продолжали стоять там, где мое появление застало их врасплох. Пробежавшись взглядом, я отметил, что все вроде бы на месте, и трупов нигде не валяется. Выглядели все не сказать, что как-то сильно отличимо от меня. Наконец, никто из них не будет тыкать мне в мой непотребный костюм и плохой вкус, сейчас все были похожи на мокрых куриц, которых застали при попытке бегства из курятника и окотили водой из ведра. В который раз усмехнувшись, я негромко произнёс, сразу же оценив акустический эффект и услышав, что мой голос разнеся в самые дальние уголки зала. Тоже верно, император не должен горло драть, пытаясь перекричать этих баранов из Совета.