Водный мир
Шрифт:
С негромким шипением поверхность над головою исчезла.
«Гип-гип, ура!».
– Да уж, тесновато тут, и как только пираты вшестером умещались? – вслух произнёс я, когда вылез из тесной камеры и оказался внутри батискафа.
Через полчаса, дождавшись момента, когда мозазавр добьёт последних крабов, погрузив «торпеду» в багажный отсек, я тронулся в путь. Жаль, что пришлось отказаться от жемчуга – разрушив базу, крабы вернулись на плантацию к ракушкам. Рисковать опытом мне не хотелось.
Бурн. Огромная станция, на территории которой постоянно проживает несколько десятков тысяч человек. Тысячи отсеков, сотни ангаров и складов, около десятка верфей и доков. Меня и мой батискаф просветили, просмотрели, разве что на зуб не попробовали ещё на подходе к станции.
Территорию вокруг Бурна патрулировали как водолазы, так и небольшие аппараты. Похожие на мой батискаф, но вооруженные до зубов: от пулемётов или пушки, до небольших торпед. А где-то – я в этом уверен на сто и один процент – притаилась одна или две подлодки, способных в одиночку разобраться со средней флотилией пиратов или враждебно настроенного соседа.
Заплатив за место в доке, я направился знакомиться с городом...тьфу, станцией. На видео и фотографиях, которые я изучал перед оцифровкой, впечатления были другие, восторженнее, что ли. А наяву станция больше походила на огромный цех – узкие проходы, громады стен, поднимающиеся вверх, лязгающие под ногами технические лестницы и потолки, крошечные каморки-отсеки с металлическими дверями и надписями «вход запрещён». Свободного места было очень мало, каждый отсек, коридор, площадка были полезны. Это не поверхность Земли, где можно гулять по огромным площадям, нестись на авто по широким улицам. Здесь каждый квадратный метр площади должен был приносить пользу. А та, что бесполезна – проходы и дорожки с яруса на ярус из отсека в отсек, была урезана по максимуму. Хотя, широкие площадки встречались достаточно часто, но об этом чуть позже.
Через полчаса мне надоело толкаться в потоке местных, плюнул под ноги, сверился с картой и направился к «Забавному кальмару» - пора было выполнять самое первое задание.
Все более или менее крупные и пользующиеся спросом заведения, такие, как магазинчики, игровые заведения, гостиницы, жилые модули и рестораны, располагались на просторных площадках, к которым вели тонкие паутинки переходов. Если посмотреть со стороны, то база состояла из звёздочек: тонкие лучики – это переходы-тропинки, широкий центр – крошечная площадь, на которую смотрят двери заведений. На одной такой площади расположился «Забавный кальмар». Дверь стеклянная двойная с золотой тонировкой, сквозь которую ничего нельзя рассмотреть, находясь на улице. Над дверью на геральдическом щите – квадрат с заостренной нижней частью и скруглёнными нижними углами, из светодиодов собран кальмар, весело подмигивающий и широко улыбающийся. Каждые несколько секунд светодиоды меняли цвет, что привлекало внимание к заведению.
Холл совсем небольшой, где-то три с половиной на пять метров, слева и справа впереди по две винтовых лестницы, между ними – дверь лифта. Справа широкая лавка и горшок с высоким цветком. Тонкий стебель тянулся ввысь метра на полтора и весь от начала до конца равномерно был усеян крошечными тёмно-зелёными листочками и более крупными оранжевыми бутонами, похожими на колокольчики. Слева притулилась крошечная стойка, за которой расположилась женщина.
На вид около тридцати, стройная, насколько могу судить по её фигуре, частично скрытой стойкой. Волосы светло-русые, длинные и собраны французской косой, глаза зелёные, ресницы длинные и слегка опущены.
Красивая.
«Возраст подкачал, а то бы приударил».
– Вам нужен номер, молодой человек?
«Плевать на возраст, с таким голосом можно простить десяток годков!».
Низкий, как у Мэрилин Монро, с придыханием, негромкий. Незнакомка знала, как действуют её фразы на новичков, и не сразу повторила вопрос. На этот раз я смог прийти в себя.
– Добрый день. Я ищу Кшану Рожески, у меня послание от её племян…
Договорить не успел. За моей спиною негромко сработали автоматические двери лифта, послышался звук шагов, потом знакомый голос произнёс:
– Тётя, я к Гвердону. Этот старый скупердяй не всё выплатил за комнату, что бронировал для своих родственников. Что-то там по телефону пробухтел о недостаточном сервисе и переслал на десять процентов меньше. Ну, я ему покажу.
Я медленно, боясь спугнуть удачу, повернулся и сказал:
– Привет, Эльза. Рад, что с тобою всё хорошо.
– Мик? – чуть растерянно произнесла девушка и вдруг радостно завизжала и метнулась ко мне. – Мик!
Меня снесло назад живым ураганом. Упасть и оконфузиться перед чужими глазами не дала стойка, к которой был прижат девичьим телом. Эльза обвила руками мою шею и тесно прижалась.
«А девчонка сильно изменилась».
Десятый уровень сделал из невзрачного «синего чулка» премилую девушку. Не мисс бикини, конечно, но вполне так ничего. На каблуках стала выше меня, осиная талия подчёркивает тренированную фигурку. Стройные спортивные ножки приковывают взгляд. Грудь второго с плюсиком номера обтянута футболкой, поверх которой накинута расстегнутая короткая матерчатая курточка. Тёмно-рыжие волосы собраны в хвост, длинная чёлка зачёсана налево, светло-карие глаза, в которых проскакивают золотистые искорки, смотрят с хитринкой.
– Мик, я так рада, что ты не забыл про меня!
И девушка дважды поцеловала меня в щёки.
– Так, непоседа, оставь нашего гостя в покое, - послышался голос женщины, как понимаю, той самой Кшаны, что мне была нужна по квесту.
Через несколько минут я был препровождён в небольшую, уютно обставленную гостиную и усажен за стол, где просидел почти два часа, отвечая на женские вопросы. Задание я сдал только в самом конце, когда уже собрался уходить. От наградных денег наотрез отказался.
– Тут Кларк весьма лестно о вас отзывается, молодой человек. Давненько я такого от моего знакомого не слышал.
Шандр Норс, ихтиан возрастом под сорок лет, высокий, стройный. Волосы очень светлые зачёсаны под пробор. На носу видны отчётливые следы нескольких переломов, на левой щеке два шрама – один тонкой ниточкой от уголка глаза пересекает щеку, второй – безобразная впадина с неровными краями и следами швов в центре щеки. На загорелой (явно не чурается солярия) коже эти отметины просто бросаются в глаза.