Военные приключения. Выпуск 4

Лубченков Юрий Николаевич

Теперь о якобы «странной забывчивости», которая вменяется автору «Правды о расстрелянном карауле». «КП» утверждает, что председатель военного трибунала округа Ю. С. Вязигин несколько раз повторил Дурневу, что выдает ему дело после корреспондента «Комсомолки» (?!). Но об этом Вязигин не только не «повторял», но и вообще не говорил по одной простой причине: полковник Ю. Дурнев в сборе фактов к очерку абсолютно никакими материалами по делу Сакалаускаса в военном трибунале не пользовался. Задолго до посещения председателя военного трибунала наш корреспондент изучил надзорное дело Сакалаускаса в Главной военной прокуратуре, в Москве, а затем 13-томное дело о трагедии в спецвагоне в военной прокуратуре округа. Там же ему показали видеоролик допроса

обвиняемого. Единственное, чем поделился генерал Вязигин, — это копией опровержения, адресованного в «Комсомольскую правду».

«Странную забывчивость» отдел пропаганды «КП» должен, на наш взгляд, отнести к себе. Он «забыл» прежде всего о том, что каждое выступление прессы до суда, да еще с оправдательным уклоном, есть нечто иное, как прессинг средств массовой информации на органы следствия и правосудия. Журнал «На боевом посту» не планировал публикации по делу Сакалаускаса до решения трибунала. Но он вынужден был выступить в связи с развернувшейся массовой кампанией молодежных газет, ленинградского и литовского телевидения, которые всецело представляли преступника как «жертву армии, ее уклада, ее командиров и политорганов». Именно поэтому автор очерка «Правда о расстрелянном карауле» поддержал позицию следствия.

Говоря об этом, приведем размышления заместителя военного прокурора Ленинградского гарнизона подполковника юстиции А. И. Марченко:

«Статьи молодежных газет, фильм «Кирпичный флаг», к сожалению, опираются в основном на показания Сакалаускаса и эмоции. Большую роль здесь сыграло преждевременное заключение экспертной комиссии психиатров и психологов, в том числе профессора Кудрявцева, о том, что преступление было совершено в состоянии физиологического аффекта.

Как мне представляется: такое заключение дано без достаточного материала, то есть в деле не было на тот момент модели преступления (Сакалаускас свидетелей не оставил), хотя его состав требовал более скрупулезного подхода, что впоследствии и было сделано. В личной беседе профессор Кудрявцев заявил, что модель преступлений, совершенных Сакалаускасом, он представил воображением. Именно тогда за это заключение и ухватились журналисты Зазорина (газета «Смена»), Мелейко (Ленинградское телевидение), Мельник («Комсомольская правда»), а потом и съемочная группа Литовской киностудии.

Нельзя признать нравственной позицию журналистов, которые начали разглашать материалы следствия еще в тот период, когда оно не было закончено, и выступать против обвинительного, если в результате содеянного Сакалаускасом в восемь семей ворвалось непоправимое несчастье. А его можно было вполне избежать. Расстрел не был вызван безысходностью ситуации. Как раз этой драмы молодежная печать не увидела.

Ныне в деле Сакалаускаса имеется модель преступления. На мой взгляд, это очень серьезный документ, и возникает сомнение, что Артурас совершил преступление в состоянии физиологического аффекта.

Добираясь до основных обидчиков — Сафарова и Маджунова, он вначале убивает троих: начальника караула, совсем постороннего в конфликте проводника, своего сослуживца, мало чем ему насолившего, и уже потом Сафарова, Маджунова, старшего сержанта Слесарева, с кем он сводит таким образом счеты. И заодно убивает затем еще двух свидетелей — сослуживцев. Забрасывает трупы матрацами, сжигает в топке вагона свою военную форму, одевшись в форму прапорщика и похитив у убитых деньги, ценности, прихватив с собой пистолеты и патроны, скрывается. На станции Бабаево, назвавшись чужим именем, входит в доверие к одинокой женщине и обворовывает ее. Переодевшись в гражданскую одежду, вновь скрывается. Пытался, как он говорил на допросе, пробраться в Литву и спрятаться у бабушки в деревне. Его действия настолько четки и последовательны, что крайне трудно говорить о физиологическом аффекте».

Подобную версию и отстаивал автор очерка «Правда о расстрелянном карауле», что и разгневало «защитников» Сакалаускаса, представивших его неким агнцем, страдальцем от армии и лубочным пай-мальчиком. И уж совсем некоторые радетели ложного авторитета «КП» теряют чувство реальности, когда позволяют себе выходки, несовместимые со статусом журналиста центральной печати. Так было с Мельником, когда, приехав в Армению после землетрясения, он в присутствии группы офицеров Главного политического управления со свойственным ему снобизмом заявил: «Я приехал, чтобы реабилитировать внутренние войска… А этого полковника Дурнева я сделаю подполковником…»

Тут, как говорится, комментарии излишни.

В том же номере «КП» за 29 июня, где опубликован материал «Так где же правда о расстрелянном карауле?», есть информация «Погуляли…», в которой живописуется, как призывники в г. Емва, что в Коми АССР, перепившись, устроили дебош. Они перебили стекла в 15 домах, повредили несколько автомобилей, избили четырех прохожих. Милицейский наряд из 12 человек пытался образумить пьяную молодежь, но та начала избивать их ногами. В представителей правопорядка полетели камни, пошли в ход палки и пустые бутылки. Четверо сотрудников получили телесные повреждения.

Наверное, этот вопиющий факт достоин того, чтобы отдел пропаганды и военно-патриотического воспитания «КП» проанализировал положение дел с допризывной молодежью, подготовкой ее к армии, роли в этом комсомольских организаций Коми республики. Но вновь «просочилась» на страницы «Комсомолки» сенсация с оговоркой, что это случилось по вине тех, кто сопровождал призывников. Значит, опять армия «виновата», что в нее направлялась очередная толпа уже готовых «дедов»?

И последнее. Реплику отдела пропаганды «Так где же правда о расстрелянном карауле?» «Комсомольская правда» опубликовала в те дни, когда вышло в свет Постановление Секретариата ЦК КПСС и записка к нему «Об освещении в центральной печати жизни и деятельности Советских Вооруженных Сил». В ней, в частности, говорится:

«Вместо серьезного, вдумчивого анализа… широкому читателю без достаточной проверки нередко подаются всякого рода «жареные» факты. Порой отдельные, правдиво показанные детали обрастают надуманными ситуациями и оттенками, в результате чего таким выступлениям придается сенсационный характер. Так получилось с публикацией, в результате чего таким выступлениям придается сенсационный характер. Так получилось с публикацией в газете «Комсомольская правда» статьи «Выстрел в вагоне» (здесь допущена опечатка, следует читать: «Случай в спецвагоне», — А. Г.). В ней еще до окончания следствия были сделаны преждевременные выводы о мотивах, которыми руководствовался солдат, совершивший тягчайшее преступление. Генерал-майор Вязигин направил письмо в газету «Комсомольская правда» с протестом на недобросовестное, неточное цитирование его высказываний об этом факте, однако ответа не получил, его письмо опубликовано не было. И это не единичный факт. Редакции многих изданий, отстаивая честь ведомственного мундира, не считают возможным печатать материалы, расходящиеся с их мнением или опровергающие его».

Амбиции не позволили «Комсомольской правде» прислушаться к Постановлению Секретариата ЦК КПСС.

…Правильно пишут матери расстрелянных сыновей, что Сакалаускас расстрелял материнские сердца. Родителей младшего сержанта Никифорова известие о гибели сына надолго приковало к постели. Весть о смерти любимого внука ефрейтора Сафарова унесла в могилу его деда, инвалида Великой Отечественной войны. Чудом спасли мать старшего сержанта Слесарева. Она пыталась покончить жизнь самоубийством. Мать рядового Маджунова парализовало, а отец не может приступить к работе — отнялась левая рука. Прапорщик Котовский так и не успел стать отцом. Сын родился через несколько месяцев после его гибели…

Таковы метастазы трагедии в спецвагоне, а не «случая», как игриво оценила ее «Комсомолка».

А на счет Вильнюсского Сбербанка поступают деньги в помощь в защиту Артураса Сакалаускаса…