Военторг. Министерство наживы
Шрифт:
Арсеньев сидел за столом и по ходу делал на листе пометки остро отточенным карандашом, озвучивал свое решение по каждому пункту.
— …насчет неуставных отношений в Забайкальском округе и последующего дезертирства рядового-срочника провести проверку в полном объеме. Виновных в этом офицеров не выгораживать. От журналистов ничего не скрывать, раз уж они про это ЧП пронюхали. Организовать встречу родителей дезертира с одним из моих заместителей. Осветить ее в новостях на одном из федеральных каналов. Особо отметить принципиальную позицию МО по поводу дедовщины…
Министр выслушивал следующее сообщение
«Если посадить ее на подоконник…» — мелькнула мысль.
Но тут же генерал-полковник отбросил эту гусарскую выходку как лишнюю. Всецело превратился в слух, позабыл о минутном искушении. В конце концов, он находился на службе, да и голос Клавдии приобрел иное, стремящееся привлечь внимание, звучание. Кроме того, таинственная гибель сторожевика «Бесстрашного» с недавнего времени являлась головной болью министра. Расследование, проводимое военной прокуратурой, все еще топталось на месте, как и работа комиссии. И вот в сводке неожиданно появилось кое-что новое от Пятого оперативного управления ГРУ Генштаба.
— …к обстоятельствам гибели «Бесстрашного» проявляет повышенный интерес человек, представляющийся обозревателем несуществующей московской газеты «Абсолютно секретные файлы» Александром Доморадским. Настоящая его личность до сих пор не установлена. Не исключено, что он работает в интересах одной из разведок стран НАТО…
После такого министр окончательно потерял интерес к красотам своего референта, он поднял руку, останавливая Клавдию, потянулся к трубке одного из многочисленных телефонов на приставном столике.
— Мне Пятое управление, — бросил он в микрофон, брови на слегка одутловатом лице министра сошлись домиком. — Да, и тебе доброго здравия. Получил я твою сводку насчет липового журналиста, который гибелью «Бесстрашного» озабочен. Подробнее, пожалуйста…
Арсеньев выслушал устный отчет о неудачной попытке захвата Андрея Ларина, когда тот встречался с капитаном сейнера.
— …точно уверен, что это шпион?.. значит, комиссия в правильном направлении отрабатывает версию столкновения с натовской подлодкой. Не терпится им узнать, что нам стало известно. Готовятся опровергнуть очевидное, когда мы им предъявим. Надо его взять… я понимаю, что это компетенция ФСБ. Но ты же знаешь, они привыкли жар чужими руками загребать. Мы на него вышли, информацию накопали, а вся слава чекистам достанется? Честь мундира на кону стоит. Западники нам сторожевик потопили, а мы ушами хлопать будем? Так что ты уж своими силами, без всякого привлечения контрразведки ФСБ, плотнее займись этим шпионом-мудаком,
Арсеньев положил трубку, вытер лоб тыльной стороной ладони.
— Ну, Клавдия, дальше давай, — устало произнес он.
— Я всю сводку прочитала, — референт положила бумаги на стол.
Министр потер виски.
— А теперь ты мне, Клава, объясни одну хрень. Только доходчиво, чтобы понятно было. Почему это мне некоторые письма с жалобами не официально через канцелярию доставляют, а через знакомых на дне рождения подсовывают?
— Какие письма? Какие жалобы, Игорь Михайлович? Кто подсовывает? — обиженно пожала широковатыми, но соблазнительными плечами референт Грекова.
Министр полез в выдвижной ящик письменного стола.
— Вот. Передал мне приватно эти жалобы контр-адмирал Нагибин, а он ГРУ всего Балтийского флота возглавляет. Мол, его бывший подчиненный капитан-лейтенант в отставке некий Виктор Соболев, бывший боевой пловец Балтфлота, много раз мне официально жалобы направлял, а они до меня так и не дошли.
— Каплей Соболев? — вздохнула с облегчением Клавдия. — И, конечно же, он пишет, что флот разваливают, боевые корабли ржавеют, честных офицеров увольняют, на флоте процветает коррупция. Его за превышение полномочий уволили, вот и мстит, кляузы пишет.
— Тут у него и еще одна жалоба имеется, самая свежая. Мол, ему достоверно известно, что «Бесстрашный» погиб не из-за столкновения с натовской подлодкой, а вследствие некачественного капремонта боевого корабля. Говорит, что готов предоставить доказательства только при личной встрече. Меня об этой встрече и контр-адмирал Нагибин просил. Как ты мне это объяснишь?
— Я ваше время и нервы беречь должна, корреспонденцию фильтровать, на то я и референт. Каплей Соболев — это классический кляузник. К тому же неуравновешенный. Вы же знаете, у бывших спецназовцев у многих мозги набекрень. Спиваются люди. Вот и пишет черт знает что. Завтра напишет, что марсиане к высадке на Землю готовятся, чтобы Кремль захватить.
— Уверена, что так и есть?
— Абсолютно, он теперь в Москву приехал, чтобы добиться личной встречи с вами. Живет у своей тетки в районе «Речного вокзала». Вам надо встречаться с сумасшедшим?
— Сумасшедшие в дурдоме должны лечиться, а не с министром обороны встречаться, — зло проговорил Арсеньев.
— Абсолютно с вами согласна, — дословно восприняла она реплику министра.
— Все, иди. Ко мне сейчас целая делегация из Пятого управления пожалует.
Глава 5
Начальник Пятого управления ГРУ — подполковник Юрий Николаевич Елизарьев, был личностью неоднозначной и спорной. Одни называли его выскочкой и считали, что он не достоин занимать столь ответственную должность. Другие, наоборот, пели ему дифирамбы. Третьи же придерживались нейтральной позиции. Мол, разное говорят, а как оно есть на самом деле, никто не знает. Да и зачем знать? Главное, что Елизарьев ничем не хуже и не лучше предыдущих начальников: со своим приходом новые порядки не ввел, никого из «старослужащих» не уволил. В общем, не стал ломать сложившуюся годами систему, а вполне органично вписался в нее.