Воин неба и земли
Шрифт:
Он не из блатных. Блатной назвал бы нас «пацанами».
– Да я верю, – искренне согласился я тем же добрым, спокойным голосом – Заказчика ты, само собой, знать не можешь... Но ЧОП ваш доблестный имеет постоянную клиентуру и хозяев. На случайных людей вы не работаете, верно?
– Верно, – согласился «язык».
– А сейчас ты мне скажешь, кто эти люди. Попробуешь вилять, пристрелю тебя к чертям собачьим. Времени в обрез, понимаешь?
Я произнес все это, даже не повысив голоса. «Язык» нервно сглотнул.
– Феликс, – только
– Феликс? – переспросил я и тут же переглянулся со своими.
Лемберг едва заметно дернул шеей, давая понять, что данное имя ему ничего не говорит, а вот Олег утвердительно кивнул. Не зря, стало быть, милицейскую форму носил.
– И вас... Вас Феликс пасет, – проговорил «язык» и вновь сглотнул. – Отпустите меня, я что знал, сказал.
В самом деле, большего даже «каленым железом» не вырвешь. Олег кивнул во второй раз: дескать, умным понимающим людям достаточно.
– Пусть идет с миром, – произнес Лемберг.
Мы не убийцы, за просто так валить какого-то чоповца, который по виду нам не враг? Отпустим его, но не за просто так.
– А встретиться с Феликсом я могу?
– Зачем тебе? – чоповец посмотрел на меня точно на умалишенного.
– Свой телефон оставишь мне и сведешь с Феликсом, – категорично сообщил я.
– Нет. Феликс – зверюга. И меня убьет, и тебя достанет... Его злить нельзя.
– Феликс – зверюга, меня сегодня тоже зверюгой назвали. Джунгли какие-то получаются.
– Мужики, вы меня спросили, я вам ответил...
О, попробовал бы ты не ответить! Олег с Лембергом подумали о том же самом, и чоповец вновь увидел три плотоядные улыбки, достойные тиранозавров.
– Ты сам кто такой? – спросил Олег.
– Я?
– Глухим не прикидывайся! – рявкнул на него Олег.
– В ЧОПе я. Раньше по контракту во внутренних войсках... Не убивайте, мужики.
– Сиди здесь час и еще пятнадцать минут. Часы у тебя есть. Про нас своему Феликсу в подробностях не рассказывай.
* * *
С таким напутствием мы оставили пленника в лесной чаще, куда притащили его для допроса, отъехав километров на двадцать от места столкновения с его «однополчанами», работающими на неизвестного мне Феликса.
– Феликс – криминальный авторитет, – просветил меня Олег.
Мы снова сидели с ним в одной машине. Лемберг двигался за нами.
– Не в законе, даже не сидел ни разу, но делами ворочает серьезными, – продолжил Олег. – Одна из самых крупных группировок в столице, почти все боевики зарегистрированы в официальных ЧОПах, в том числе в этой «Доблести» долбаной.
– Понятно, – кивнул я, мысленно силясь связать Феликса с Жуковым и Комбригом.
– Только я, Валентин, не могу понять, каким боком Феликс может иметь отношение к нашему охраняемому лицу, – прочитал вслух мои мысли Олег. – Не его уровень и не его сфера. Жуков, он какой-то ученый, так?
– Так, – согласился я, не видя смысла поддерживать «секретность» в столь узком кругу.
– А Феликса лишь
В самом деле, не тот полет у Феликса. Но каким-то образом он возник. Что теперь получается? Нам подставили какую-то шпану. Из-за нее «режим повышенной секретности»? Полная ерунда...
* * *
– Полная ерунда, – подтвердил Степаныч, выслушав мое сообщение. – Ты, Валя, хоть и командир наш, но облажался по полной программе. Мое мнение: обвел тебя этот парень вокруг пальца, а ты и не заметил.
Остальные, включая Жукова, молчали. Мы сидели в большой комнате на втором этаже. Олег дежурил у монитора. За окном, в запущенном огороде, ковырялись двое узбеков-гастарбайтеров. Помимо прочего им было велено сообщать нам о появлении незнакомых людей. Узбеки, как выяснилось, давно жили в деревне и знали всех местных, что было нам очень на руку.
– ЧОП – прикрытие...
– Это я понимаю, – перебил я Степаныча.
– И Феликс – прикрытие, – кивнул дядя Гриша. – А тебе его подставили. Как наживку. На Феликса тебя и поймают. А заодно и нас с нашим «охраняемым лицом». Такое вот мое мнение.
– Понято, – не к месту подал голос Олег, не отрывающийся от монитора видеонаблюдения.
– И еще, Валентин, – продолжил Степаныч. – Не надо меня и ребят прослушивать. Мы в одном окопе, лишнее это. Я ведь знаю, что у Кирюхи в правом рукаве было. И все что ему говорил, могу повторить тебе в лицо, Валя-командир.
Зло со мной говорит Степаныч, точно поставить на свое место хочет, чуть ли не унизить.
– Григорий Степанович, – не теряя самообладания, заговорил я. – Не будем друг дружку поддевать, мы в самом деле в одном окопе. Я с себя командных полномочий слагать не собираюсь. Прослушивать кого-либо тоже, хотя обещать не могу, не взыщите, ребята. А сейчас, Степаныч, очень хотелось бы послушать товарища Жукова.
Все, кроме сидящего у монитора Олега, впились глазами в наше сокровенное «охраняемое лицо».
– Феликс мне неизвестен, – отозвался Жуков. – Остальное, увольте, режим повышенной секретности.
– Нас здесь всех перестреляют с твоим режимом, – впервые не сдержал своих чувств обычно уравновешенный Кирилл.
Видимо, его задело, как ловко раскусил прослушку Степаныч.
– Значит, так тому и быть, – как ни в чем не бывало отозвался Жуков.
Среди моих подчиненных прошел ропот недовольствия.
– Слушайте, Жуков, или кто вы там... – начал Степаныч.
– Тихо, ребята! – голос Жукова неожиданно стал властным, почти по-армейскому командным. – Вы получили приказ от командования выполнить задачу по моей охране. Вы офицеры и прекрасно понимаете, что такое «режим повышенной секретности». Если кто-то забыл, я напомню. Любое нарушение такого режима будет иметь непредсказуемые последствия... Хотите знать, какие?