Воин Рэдволла

Джейкс Брайан

В середине колонны крысы несли носилки с телом своего командира. Красногуб, все еще в доспехах предводителя, накрыл хозяина одеялом — мыши не должны знать, что на носилках лежит сам Клуни. Но никого обмануть не удалось. Мыши отлично знали о том, что случилось на старом вязе и что одетый в доспехи предводителя был вовсе не Клуни Хлыст.

Тем не менее Краснозуб гордо шагал в доспехах хозяина. Как знать, поправится ли Клуни? Кроме того, Краснозуб наслаждался роскошью командирских доспехов. Пусть сейчас они не его, но кто знает, как обернутся дела

дальше?!

На стене царило ликование, хотя были и недовольные, так как аббат строго-настрого запретил обстреливать отступающего противника. Он считал, что торжество победы должно сочетаться с милостью к побежденным. По мере того как колонна крыс, поднимая облако пыли, удалялась от аббатства, крики радости стихали. Конечно, побежденные крысы уносили своего раненого вождя, в арьергарде ковыляли раненые и искалеченные, спотыкаясь и глотая горечь поражения вместе с дорожной пылью. Но победители постепенно стали осознавать, что победа досталась недешево. Свежие могилы и переполненный лазарет молчаливо свидетельствовали об ужасах войны.

Неожиданно Матиас почувствовал на своем плече мягкую лапку. Это была Василика. Ее глаза светились радостью.

— Матиас, как я рада, что ты вернулся! Я все время беспокоилась: где ты, что с тобой случилось? Я боялась, что ты уже не вернешься!

— Ну, я как неразменный пятак — всегда возвращаюсь, — весело шепнул ей в ответ Матиас. — Кстати, как твой отец?

Василика вся прямо засияла:

— Уже выздоровел. Даже бежал из лазарета и сражался с крысами.

Матиас не успел разговориться с Василикой, как его позвали на совет в покои аббата.

За столом рядом с Матиасом сидели Констанция, Амброзии, Винифред, Кротоначальник и сам аббат. Его новый друг — бельчонок, — то и дело опуская лапу в миску, полную молока с медом, и шумно обсасывая ее, стоял у стола на табурете.

— Без Молчуна Сэма тебе пришлось бы туго, — заметил аббат. Матиас кивнул:

— Это уж точно, отец настоятель. Значит, его зовут Молчун Сэм? Что ж, это имя подходит ему как нельзя лучше.

— Он и впрямь настоящий молчун, — заметил аббат. — Я давно знаю его родителей и уверен, что они найдут его по следам и придут за ним. Представь себе, он от рождения не сказал еще ни слова! Я пробовал его лечить, но тщетно, так что в конце концов его и прозвали Молчуном.

Матиас, протянув свою лапу, пожал крошечную лапку бельчонка:

— Благодарю тебя, Молчун Сэм. Ты поистине великий следопыт.

Члены совета попросили Матиаса рассказать обо всем, что с ним произошло. Матиас поведал об освобождении семьи Полевкинсов и о своей встрече с диковинным зайцем.

— Это наверняка Бэзил Олень! — вскричала Констанция. — Невероятно! Старый чудак остался в лесу! Не сомневаюсь, он появится здесь вместе с Полевкинсами как раз к обеду. Раньше никогда не случалось, чтобы Бэзил упустил возможность закусить.

Потом Матиас слушал рассказы о сражении. Но главное: что сулит им будущее? Поправится ли Клуни?

Аббат считал, что банда Клуни оставит Рэдволл в покое,

а часы самого Клуни сочтены.

— Нет, нельзя сбрасывать Клуни со счетов, — возразила барсучиха. — Он намного сильнее и крепче, чем мы можем себе представить. Скорее всего он поправится и снова пойдет на штурм. — Для вящей убедительности Констанция стукнула по столу мощной лапой.

Над столом повисло тягостное молчание. Аббат поднялся. Он принял решение:

— Ну что же. Я выслушал ваши мнения и советы. Мне дорог мир, но я чувствую, что вы правы. И я целиком и полностью в вашем распоряжении. Если Клуни снова нападет на нас, я хочу, чтобы командование Рэдволлом приняли на себя Констанция, Матиас, Винифред, Амброзии и Кротоначальник. Моей же обязанностью будет ухаживать за ранеными и кормить голодных. А теперь, друзья мои, я распускаю совет, поскольку должен заняться другими делами. Да, чуть не забыл. Матиас, брат Мафусаил хочет поговорить с тобой. Он сейчас в Большом зале.

*3*

Терзаемый мучительной болью, Клуни Хлыст лежал в постели. Его офицеры молча стояли в углу комнаты. Сломанные лапы и ребра, вывихнутый хвост, обломанные когти! Такие раны оказались бы роковыми для любой крысы, но только не для Клуни.

Краснозуб и четверо других офицеров могли бы втихомолку и прикончить его, но страх перед легендарной силой Клуни был слишком велик. Быть может, Клуни и впрямь невозможно убить?! Глядя на его тяжело вздымающуюся грудь и судорожно подергивающийся, но все еще грозный хвост, Краснозуб невольно восхищался силой хозяина. Он не был даже уверен, что раны Клуни на самом деле так уж серьезны. Возможно, хозяин просто притворяется, чтобы испытать верность своих подчиненных.

Двенадцать крыс-часовых были заперты в том самом сарае, который еще утром охраняли сами. Им досталась хорошая взбучка за то, что они упустили семью Полевкинсов. А за дурацкие сказки о неуловимом зайце и мыши-воине Краснозуб приказал морить их голодом.

Во дворе церкви оставшаяся без предводителя орда являла собой жалкое зрелище. Зализывая раны, крысы сидели и лежали на земле. Ждать, когда поправится хозяин и станет ими командовать, — это все, на что они были сейчас способны.

Воин со сверкающим мечом вновь преследовал Клуни в его лихорадочном сне.

Клуни снилось, что он снова и снова падает с доски под стены аббатства. Внизу его ждали призрачные фигуры: Рваноух с безобразно распухшей, посиневшей мордой, скелет крысы в его, Клуни, собственных доспехах, огромный длинноногий заяц и толстая полосатая змея. А кроме них, внизу его ждал, сверкая глазами, воин с поднятым мечом. Клуни хотел закричать, но горло сжалось, словно его душили, и он не мог выдавить из себя ни звука.

Острый меч пронзил его грудь.

Вам!

Донесшийся из Рэдволла удар колокола Джозефа снова разбудил Клуни. Черноклык, пытавшийся вытащить застрявший в груди Клуни сучок, испуганно отскочил, когда увидел внезапно открывшийся единственный глаз хозяина.