Воин с Ганио
Шрифт:
– Значит, выхода нет?
Шор-Шех сделал неопределенный жест.
– В данный момент стабильности Логриса ничто не угрожает. Не забывай, мы в иной вселенной. Я не меньше тебя хочу вернуться, но шансы невелики. Искажения пространства и времени слишком опасны. Ты не выживешь. Единственное спасение – логр. Ты не хочешь этого признавать?
– Нет.
– В таком случае наш спор не имеет смысла! – логрианин вновь возвел прозрачную стену, разделил реальности. – Настанет миг, и у тебя не будет выбора! – предрек он. – Тогда и продолжим!
Иной
Анвар часто сталкивался с чуждыми существами на поле боя, но никогда не пытался их понять.
Зато он неплохо разбирался в людях.
«Шор-Шех во многом прав, – невольно думал ганианец. – Миллиарды жителей сотен планет взбунтуются, стоит лишь объявить о том, что Логрис – это чистилище. Им обещали вечную жизнь, но кто скажет о себе: я безгрешен, мне нечего стыдиться, оглядываясь назад?
В Логрисе возродятся сомнения, когда-то загнанные в глубины сознания, воспрянет память о поступках, которые хотелось бы забыть, вновь обретут остроту потери, утраты, неудачи, личные неприязни, а что на второй чаше весов?..»
Анвар прошел через шлюз, направился в центр управления.
Как измерить неосязаемое? Он оглядывался назад и видел юношу, мечтающего о славе великого воина. «Много ли я понимал в ту пору?» Анвару исполнилось восемнадцать, когда он покинул Ганио, прошел через первые имплантации и оказался в рубке «Х-страйкера» частной корпоративной армии.
Годы сливались перед мысленным взором в мутную череду боев. Закончился первый контракт, и он подался в вольные пилоты. Охранял точки гиперсферного всплытия, воевал в независимых системах Окраины, затем судьба привела его на борт космической станции «Мантикора».
Там он встретил Джессику, но их любовь, брошенная на алтарь карьеры, до сих пор жгла изнутри ощущением непрожитого, несостоявшегося счастья.
«Что я положу на вторую чашу весов, оказавшись в логре?»
Анвар делал последние приготовления к старту, продолжая размышлять.
«Хочу ли я бессмертия? Кто придет ко мне по зову воспоминаний?
Нет, вечное существование в Логрисе – не наш путь». – Анвар загерметизировал скафандр, бросил прощальный взгляд на обстановку командного центра, вышел в коридор и направился к шлюзам.
«Я изменился, впитал современные знания, прошел через имплантации, совершил множество разных поступков, которые казались правильными для определенной ситуации, возраста, но… – Анвар невольно замедлил шаг, – разве правильно возвращать человека в прошлое? Разве наша личность не срез сознания, зафиксированный на данный момент времени?!
У логриан иная психология, сформированная в уникальном мире, где происходила их эволюция. В процессе естественного отбора, когда борьба за жизнь протекала в среде аномальных явлений, логика, беспристрастное, не окрашенное эмоциями мировосприятие стали основными инструментами выживания их вида.
Мы – другие. Право на эмоции, поиск своего жизненного пути, ошибки и
У Анвара сформировался свой взгляд на проблему. В смерти действительно нет справедливости. Сохранение разума можно признать величайшим достижением, венцом технической мысли логриан, но их технологию нужно адаптировать для человека, чтобы каждый мог остро переосмыслить жизненный опыт и… двигаться дальше!
Анвар уже находился в вакуумном доке.
Воображение рисовало ему невероятные перспективы. Он на миг увидел возможное будущее: пять необъятных вселенных, доступных для исследований, бесконечное количество звездных систем, куда отправятся колониальные транспорты нового Великого Исхода, но теперь на их борту не будет криогенных камер, только логры.
Люди, чье сознание прошло через краткий период изоляции в Логрисе, вновь обретут возможность жить, начать все сначала в юных колониях у неимоверно далеких звезд.
– Тебе ли решать? – вдруг раздался в его сознании голос логрианина.
Люк «Х-страйкера» плавно закрылся.
– Ответь, я задал вопрос! – вновь заговорил Шор-Шех.
– Ты обеспокоен? – усмехнулся Анвар. – Считаешь, что ганианец не в состоянии сформулировать принципы адаптированной технологии? Пойми, если у людей не отнимать надежду, многие пройдут через испытание абсолютной памятью! Вы же не оставляете выхода, просто доводите большинство личностей до стадии саморазрушения!
Анвар сел в кресло пилот-ложемента.
– Да, мы далеко не совершенны. – Его пальцы пробежали по сенсорным панелям, активируя основные системы гибридного корабля. – Но наш путь – это взлеты и падения, накопление опыта, постоянное взросление разума! Разве я сейчас похож на диковатого юношу, когда-то покинувшего Ганио?
– Возможно, ты – исключение из правил?
– Это почему?
– Я знаю многих людей, кто при жизни упорно повторял одни и те же ошибки! Ничему не учился, не делал выводов!
– Есть и такие… – Анвар тестировал двигатели. – Но в каждом из нас тлеет искра непрожитого. Ты так и не понял ход моих мыслей? Кратковременная изоляция в Логрисе, наедине с собственной памятью, действительно необходима! Но оставь человеку надежду, и процент саморазрушений будет ничтожно мал!
– Ты жестоко заблуждаешься, Анвар!
– Боюсь, каждый из нас останется при своем мнении, – ответил ганианец.
Он расстегнул скафандр, вынул логр из гнезда адаптера.
– Ничего личного, Шор-Шех. Мера предосторожности.
Стартовая платформа медленно выдвинулась в космос.
Шар Юпитера сиял на экранах правого борта.
Пора.
Анвар мысленной командой отключил электромагнитные захваты; устройства вакуумного дока отпустили корабль, а через секунду сполох от работы двигателей осветил обшивку орбитальной конструкции.